— Это они?! — выпалила запыхавшаяся девчонка, с разгона врезавшись в деда.
— Они самые, — усмехнулся тот. — Ты давай тут, помоги госпоже Таноль. Мандаринов её покорми. А я пойду. Нам до темна надо за перевал успеть, — извиняясь перед хозяйкой, развёл он руками.
Развернулся и косолапо заковылял к очередному червю, вставшему под погрузку. Мужики рядом с ним любопытно косились на незнакомых красавиц, что явились сюда в шёлковых маечках и латаных штанах. Да со зверским эскортом, послушно топчущимся рядом.
— Здесь уже все осведомлены, что мы в неадеквате? — спросила у девчонки Ракна.
— Чего? — вытаращила Светик на красавицу голубые глазёнки.
— Не слушай её, — насмешливо фыркнула Юлька и присела рядом с ней на корточки: — Скажи-ка, милая, вы уже проведали, что мы оборотни?
— А то! — всплеснула руками девчонка. — Все-все-все! Как прознали, так, прям, и обрадовались. Этакое дело: у берров нынче бабы объявились. Стал быть, за мужиками теперь пригляд будет. А то вечно неухоженными бродят — чисто лешаки!
Ракна весело фыркнула, покосившись на Бинку, мол, точно ты их окрестила, подруга. Та устало отмахнулась и оборвала эти уси-пуси:
— Ты, девка, давай-ка, хорош тут нас мариновать. Веди, куда велено. А то вон мандарины с голодухи за тебя примутся.
— Ой! — пискнула малышка, но не испугавшись, а осознав, что стоит без дела. — Да-да-да! Пошли скорей. У нас тута, за той рощицей скотина пасётся. Поближе к дому держим. Там и берровы дубли столуются.
Тарахтя без умолку, она повела важных гостей отобедать. Мандарины поначалу плелись нога за ногу. Но, углубившись в лесок, почуяли близкую добычу: приободрились и попытались вырасти. Их мигом привели в чувство и прибавили ходу.
— Вот же вздыбачили себе на шею мороку, — бухтела Бинка, устало волочась перед своей самочкой. — Вон и кошку-то подумаешь: заводить, иль нет? А тут такую холеру заимели. Корми её теперь. Приглядывай. Глаза бы мои не смотрели!
Дубль-Би вытягивалась на своих стройных ножках и всё норовила заглянуть в лицо недовольной чем-то партнёрши. Умильно квохтала и пощёлкивала челюстями. Ракна с Гранкой ржали над этой парочкой. И дразнили Бинку, чтобы цирк не закрывался, а то со скуки подохнешь, пока дотащишься до кормушки. Юлька ехала на Машке — там же дрыхла без задних ног Акери. Наруга шла рядом с Шатхиёй и делала вид, будто внимает её просвещённому мнению о домашнем животноводстве. А сама тупо считала минуты — должно же это когда-нибудь закончиться! Такое ощущение, что они никогда не доберутся до этого чёртового дома и не почувствуют себя людьми — брюзжала она про себя и ненавидела весь свет. В особенности Гета, который внезапно смылся вместе с прочими мужиками: свиньи, а не оборотни!