Гость принадлежал к породе тех джентльменов, совокупные капиталы которых, собственно, и составляли любую лигу — видать невооружённым взглядом. Сопровождавший его господин Яношши — начальник службы внутренней безопасности тюрьмы — шагал перед ним деревянной походкой старинного циркуля из музея. Не сказать, будто этот обычно надменный прилизанный хлыщ круглый дурак. А тем более трус. Наруга видала, как его негнущаяся спина принимала на себя бурю неудовольствия начальства, на глазах обретая прямо-таки гранитную непоколебимость. Угрозы «стереть в порошок» влетали в одно его ухо, чтобы беспрепятственно выкатиться из второго. Господин Яношши и сам не стремился забраться на чужой хребет, и для прочих не желал служить призовым скакуном.
Гранка с Бинкой — как и все порядочные преступницы — были неплохо осведомлены об этой личности. Нормальный мужик — прозвучала первая оценка для необразованных инопланетчиц. Пальцы в рот не клади — последовала вторая более вдумчивая. На него, где сядешь, там и слезешь — закончился краткий экскурс в тёмные закоулки души их главного сторожа. А, что мы видим тут? Нет, господин Яношши вовсе не струсил — он смертельно боялся гостя. И почитал излишним это скрывать. У него была большая дружная семья, безопасность которой не стоила одного парадного выхода его гордости.
Начальник блока для особо опасных преступников, что подпрыгивал за спиной гостя, не стоил внимания. Этот клоун готов выстелиться перед ним половиком — мужик явно не на своём месте. Волков должен сторожить волкодав, а не брехливая шавка. Было почти любопытно узнать: за какие заслуги подобное ничтожество могло занять столь хлебное место? За бывшие? Или за будущие, каких от того же Яношши хрен дождёшься? Понятно, что продажная душонка должна наличествовать в любом государственном учреждении. Иначе, как покупать особые услуги этих самых учреждений? А самая конченая злодейка она — презрительно скривилась Наруга. Интересно, на ком из всех присутствующих осталось больше места для нового клейма? На её-то многогрешном теле ещё с полвека их можно ставить — как нарочно вымахала. Только бы ей дали те полвека…
Властный гость не потрудился замаскировать своё высокое положение в таком гнилом и довольно опасном месте — вот это Наругу насторожило всерьёз. Она оценила и простую обывательскую одёжку, и ожерелье из кожаных ремешков с четырьмя камнями «панацея». Каждый довольно приличной величины — громкое заявление о своём могуществе. Потом она сосредоточилась на чисто выбритом лице этого мужчины с превосходной стрижкой. Холодные серые глаза, тонкий прямой нос, породисто поджатые губы. Если он боролся с презрительной усмешкой, что заслуживала преступница-простолюдинка, значит, ссора с ней не входила в его планы. Значит, будем торговаться — предположила Наруга самое очевидное. Что ему потребовалось от такой прожжённой бестии, как она? Ну, не развлекать же его. Блестяще она умеет делать только две вещи: убивать быстро и убивать наверняка. Вряд ли во всей Славянской лиге не найдётся хотя бы одного такого же спеца. Значит, дело грязное — выдвинула она второе предположение. Да к тому же требует несусветной скрытности — ей-то здесь ни одной завалящей тайны даже растрепать некому.