— Они не обычные воровки! — дурашливо возмутилась Ракна. — Мы их уже почти знаем. А тяга к повальной благотворительности лично у меня в ДНК не записана. Мне дела нет до общечеловеческих ценностей и остальных сиделиц этой каталажки.
— Значит, всего пятеро, — тотчас подвёл черту Глеб. — Я был уверен, что уйдёте вы только вместе. Как только я вывезу вас из города, мы отправимся в северное полушарие. Океаном на обычной яхте. Так безопасней. Челнок готов. Корабль на орбите тоже. Таможенный контроль пройден.
— Что-то уж слишком легко, — раскапризничалась Ракна. — Чую подвох.
— Обязательно, — невозмутимо пообещал Глеб. — И подвох нешуточный: берры не принимают женщин, которых привезли силой. Если хоть одна дрянь из тех, что вы заберёте, выдвинет подобное обвинение, вас могут убить.
— Блестяще! — надулась Ракна. — Наруга, давай уйдём сами. Без хвостов и подвохов.
Та не ответила. И вообще подозрительно долго молчала. Подруга насторожилась и внимательно осмотрела насквозь знакомое лицо. Глеб тоже не торопился с инициативами, слишком хорошо зная цену такому вот опасному молчанию. Однако и рассиживаться в этом паршивом местечке сверх необходимого он не намеревался. Поэтому выдержал вежливую паузу и вклинился в размышления наследницы:
— Наруга, тебе нет нужды обдумывать всю свою дальнейшую жизнь. Просто выйди отсюда, доберись до наследства и дай мне возможность забрать моё вознаграждение. Я как-то уже привык считать его своим. Не разочаровывай меня. В противном случае, прости, но через три дня тебя ожидает публичная инъекция пролонгированного действия. Максики её переваривают в среднем дня три. В диких корчах и нечеловеческих воплях. Я не смогу заменить её на быстродействующую даже за три таких вознаграждения. Хотя, за три смогу.
— Аллилуйя, — хмуро поддержала его Наруга. — Я выпью за пополнение твоих капиталов.
— Мне не нравится твой тон. Давай сразу к приговору.
— Мы договорились. Одно условие: не завтра, а сегодня. Сейчас.
— Послушай…
— Нет, — отрезала она. — Завтра для таких, как я, наступает неохотно. Я не верю в завтра. Выведи меня отсюда прямо сейчас. И я обещаю подумать о своём будущем расположении. Ведь ты же намекал на «панацеи»? Они наверняка завалялись у моего богатенького отца. Так вот, если завтра я поднимусь в небо над вашей сраной планетой, подарю тебе ещё четыре. Таких же, как твои. А если они не входят в моё наследство, то я их раздобуду.
— Идёт, — принял условия Глеб. — Сидите здесь. Яношши выведет вас, а я удаляюсь. Существенная корректировка планов требует существенных усилий. Но я слишком высокого мнения о себе, чтобы не уложиться в пару часов. Ровно через два часа отсюда выйдут те, кто будет готов выйти. Или вы не доживёте до казни. Я же не могу позволить вашим капризам рассорить меня… с кем не надо. Лишние свидетели моей неблагонадёжности мне не нужны, — деловито и вежливо закончил он, покидая место их свидания.