Потом был стандартный ничем не приметный городской флайер. И, наконец, гидроплан, куда беглые преступницы буквально рухнули без сил. Даже не поинтересовались: на кой дьявол в этой маленькой, обитой чем-то мягким каюте такая темень?
— Ты веришь, что всё вышло? — тревожно дышала в полном мраке Ракна, пытаясь отыскать её ухо.
— Ничего ещё не вышло, — досадливо оттеснила её Наруга, чтобы грязная волосня подруги не лезла в рот. — Как выйдет, так и поверю. Что ты там говорила? Чем дольше ждёшь смерть, тем больше кажется, что она тебя надует? Надеюсь, мы достаточно ждали. Эй, мужик! Это надолго?!
— К утру доедем! — коротко пообещали снаружи.
И больше со своей поклажей в беседы не вступали.
— Вы прикорните, — предложила Гранка, возясь с другого бока. — А мы приглядим. После сменяемся.
— Не буду спать, — сообщила Шатхия, сидя у низенькой дверцы и высунув нос в щель. — Мне не надо. Смотреть буду.
— А тебе верить-то можно? — вновь принялась, было, задираться Бинка.
— Не верь, — столь равнодушно одобрила хутамка, что Гранка с Юлькой прыснули.
— Пусть смотрит, — буркнула Наруга, пытаясь улечься поудобней. — Что-то меня совсем срубило. Я спать.
— Давай-давай, — заботливо подлезла под бок Ракна. — Бочина-то как? Ты сегодня набегалась.
— Терпимо, — ткнулась лбом в её плечо наследница их возможного приюта.
Закрыла глаза и вмиг умерла.
Проснулась от глухого вялого собачьего бульканья. Завозилась, от души не желая подниматься. Ракна бесстыже дрыхла, посапывая в самое ухо. Сквозь щель в двери пробивались блеклые утренние лучи солнца, Шатхия всё также сидела на страже, а остальные спали, как ни в чем не бывало. Наруга оценила повадки хутамки. А та, покосившись на спасительницу, вновь уткнулась в щель и сообщила:
— Большая вода кончилась. Стена. Камень. Большие ворота. Большие собаки и воины. К нам не лезут.
— Значит, мы на месте, — пробормотала Наруга.
— Тут жить будем? — уточнила Шатхия, не оборачиваясь.
— Нет. Здесь мы только помоемся и приоденемся. А затем поднимемся на орбиту и уберемся, наконец-то, из этого свинарника.
— Какой свинарник? — удивилась степнячка.
Наруга усмехнулась, нагло опёрлась о всполошившуюся подругу и села.
— Чтоб тебе!.. — взвыла Ракна, явно затрудняясь ровно дышать. — Аж дух вон! Э, Шатхия! — моментально позабыла она о выходке подруги. — Приехали?
— Не ори, — досадливо поморщилась Наруга.
Но больше ничем не успела порадовать. Дверца внезапно распахнулась, и перед дамами предстал седовласый красавчик в дорогом шёлковом прикиде. Шатхия молниеносно отпрыгнула к Наруге, плюхнувшись на ногу Бинки. Та до сих пор не потрудилась проснуться от всей их возни. А тут вдруг заорала и попыталась лягнуть нападающего. Хутамка-то увернулась, а вот Гранка, которой врезали кулаком в ухо, взревела. Села, сонно уставилась на застывшего в дверях мужика и предложила: