— Ракна была и будет прекраснейшим из цветков, распустившимся на этой зоологической помойке, — широко улыбнулась весёлая, горделиво встряхнув головой.
Черноволосая и гибкая, как морская змея, она уступала в росте Наруге с Гранкой. Но от этого вовсе не казалась много слабей. Её внутренняя сила выплёскивалась наружу радужным фонтаном смертельно опасных брызг.
Им всем было страшно, но они не так сильно пугались смерти, как прочие люди. Они уважали её право приходить, когда наступает пора, и забирать то, что ей причитается. Они не хотели умирать, но были готовы к этому давным-давно. Они понимали, что оружие им не поможет, и потому не создавали бесполезного шума.
Ари осторожно и рачительно свивала в клубок ниточку силы. Виток за витком, усилие за усилием, капля за каплей. Кончик ниточки тянулся к голове юной шестилапой, норовя коснуться, прилипнуть, потянуть за собой всё остальное. Самочка немного сдулась. И снова тяжело подпрыгнула на месте, удовлетворённо сопя, как дитя, потрошащее куклу, сплетённую из тростника. Ари с нежной поспешностью расползалась в голове грозной баловницы теплотой покоя. Возводила преграду между этими замечательными женщинами и едой, чтобы зверь больше никогда не путал одно с другим. Она видела: получилось. Она чувствовала: сила Ису оделила зверя новым знанием о том, что человек и пища не всегда одно и то же. Она прозрела: зверь подспудно ведал об этом! Но понятия не имел, к чему у него в голове обреталось непонятное ненужное чувство.
Акери что-то толкало изнутри наружу — навстречу чудовищу. Словно она почуяла нечто родное или хотя бы приятное для себя. Самочка, видимо, тоже почуяла силу Ари. Внезапно она повернула голову и вытаращилась на другое чудовище. Втрое меньше шестилапа — оно напоминало грушу и сидело на заднице у самой реки, расставив по сторонам жирные лохматые колени. Короткие передние лапы лежали на брюхе, нервно поводя длиннющими — в локоть — острыми клинками прямых когтей. Вытянутая конусом оскаленная морда неподвижно следила за действиями более могучего претендента на добычу. Огромные круглые выпуклые жёлтые глаза вращались и подрагивали, окружённые несколькими кольцами складчатых век — будто стеклянные шары, обмотанные старым грубым тряпьём. Вторая лупоглазая клыкастая груша торчала на берегу по другую сторону от добычи и так же терпеливо ждала развязки.
Шестилапая медленно, вкрадчиво шагнула к реке. Хочет уничтожить эти груши — почувствовала Акери, в которой без присмотра зашевелилась сила. Женщины вскинули оружие. Они не хотели — руки сами бросились их защищать, не согласуясь с рассудочностью. Ноги попятились назад, едва не наступив на присевшую Акери. Ракна обернулась.