- Это Дэн, дрессировщик по волкам. Ему тоже от директора за снимки доставалось.
Мимо них проехали жокеи, следом прошел дядя Миша, смерил их веселым взглядом и бросил в угол свой хлыст, довольно потирая руки.
- Что ж, я свою работу на сегодня выполнил, могу составить вам, Лера, компанию.
Игорь тут же ушел, а Михаил отвел ее обратно к дивану, таинственно извинился, ушел и вернулся через десять минут, притащив с собой термос, кружку и металлическую коробку печенья. С манежа донеслись голоса взволнованных зрителей и голос ведущего.
- О, а вот и антракт! – заметил дядя Миша. – Сейчас самое интересное начнется.
Лера с любопытством наблюдала, как к выходу на манеж подвозят решетки, сооружая из них металлический коридор для хищников. Хищники, к слову, так напугавшие ее еще вчера, сидели в клетках неподалеку, нетерпеливо расхаживая взад-вперед.
Она невольно залюбовалась их невероятной силой и грацией. Вспомнилась шерсть Брута – теплая, густая и жесткая, она забавно покалывала ладони, словно в руках была плюшевая игрушка, а не живой и опасный зверь.
Сквозь распахнутый занавес она видела, как поднимаются края защитной сетки. Проверив крепежи, униформист достал из кармана рацию, тихо что-то сказал, поднеся ее к губам, и сетка поползла вверх.
Удивительная работа. Доставлять людям счастье и самим получать от этого удовольствие – Лера видела это по глазам артистов. Как дети, честное слово! Тихий, по-настоящему детский восторг – вот что приносила им их работа.
Хотелось бы ей, чтобы ее занятие приносило ей те же эмоции.
Нет, Лера любила свою профессию. Именно благодаря ей у нее появилась возможность для знакомства с огромным количеством потрясающих людей, многие из которых впоследствии стали ее хорошими приятелями. Она любила встречаться с новыми людьми, узнавать что-то новое – а журналистика как раз того требовала, ведь корреспондент должен знать, о чем пишет. И за эти годы под руководством Бориса Петровича она неплохо поднаторела во многих областях.
И все же порой ей хотелось чего-то совершенно незнакомого.
Она невесело усмехнулась своим мыслям.
Ну что ж, за что боролась, как говорится. В детективе ей уж точно еще участвовать не приходилось. Главное, чтобы не в роли жертвы, а то, глядишь, и до этого дойдет – взять хотя бы утро.
Она поморщилась. Вот, опять вспомнила. Да что же это такое-то?!
Что ее удивило больше всего – так это собственная реакция. Она до сих пор не понимала, почему после аварии пошла именно в цирк. Не в редакцию или в полицию, не домой – в цирк. Хотела убедиться, что за всем стоит Громов? И как, убедилась?