Кто-то явно вознамерился от него избавиться и замел абсолютно все следы. Почти все – оставалась Петина карта памяти. Понять бы еще, куда он ее дел.
Еще и Лера... О ней он хотел думать в последнюю очередь, но не мог. Она была слишком ценным свидетелем, и убийца должен был об этом знать. Рано или поздно, он наверняка придет за ней – решит, что она все же что-то помнит или вспомнит. Хотя, будь это так, Зельницкий не стал бы так яростно цепляться за него, Игоря.
Острая, как лезвие мысль вдруг пронзила его, пригвоздив к месту.
А что, если теперь убийца решит, что фотографии у Леры?
Он снова схватился было за телефон, когда загоревшийся экран сообщил ему, что уже начало второго ночи. Звонить уже поздно, но хотя бы сообщение он ей оставить может! Быстро поклацав по сенсорным клавишам, он скинул ей смску с просьбой перезвонить и сунул телефон обратно в куртку.
Сколько раз он уже пожалел, что напал на Настю со своими обвинениями!
Разошлись они хоть и мирно, но довольно тяжело – по крайней мере, для него. Когда Настя предложила развестись, он, вопреки ее ожиданиям, принял это без скандалов. Злость пришла несколько позже, когда до него дошло, что последние несколько месяцев она жила с ним скорее по привычке, нежели по любви.
А он сам ее любил.
Они познакомились, когда он только устраивался на работу в цирк. Поженились спустя полгода, в начале апреля. Он так и не смог ни разу сказать, за что именно ее полюбил. Каким-то образом Насте удавалось сдерживать его буйный нрав, то и дело проявляющийся в его работе. Она постоянно шутила, что собой настоящим он бывает только рядом с тиграми – таким же непредсказуемым, упрямым и опасным, словно хищник на охоте. Дома под ее влиянием он старался стать другим, но получалось плохо: они ссорились из-за его упрямства, он кричал о ее желании его изменить, а она плакала.
После развода они старались держаться друг с другом подчеркнуто вежливо. Их связывала только работа – это он понял, увы, тоже лишь после развода. И своего внутреннего зверя тоже перестал сдерживать после этого. Окружающие вскоре привыкли к мысли, что за два года так и не узнали Игоря Громова по-настоящему, и приспосабливались к нему новому – несговорчивому и вспыльчивому.
Он снова подумал о Лере.
Чувствовал, что она боялась его, почувствовал сразу, как только увидел. В их первую встречу его трудно было не опасаться, да и потом он доверия не внушал – вспомнить только его поведение на допросе. Но все же отчего-то хотелось, чтобы она ему доверяла, безо всякой опаски и домыслов. В том, что она еще не раз появится в цирке, Игорь даже не сомневался. Причиной он считал обыкновенное любопытство – своим характером Лера напоминала ему Киру, когда та только попала к нему пять лет назад. Такая же ершистая, порой неуверенная и чересчур любопытная.