На этот раз до города я добиралась в карете. Хос испытующе глядел на меня, словно чего-то ждал, но я молчала. Только смотрела в окно, понимая, что эмоции за эти сутки банально закончились.
Лимит превышен. Сейчас бы действительно сбежать, но я дала обещание.
Карету мы с Хосом покинули у парка, в котором я вчера гуляла с Яромиром. Сейчас меж деревьев было хмуро и безлюдно, но так даже лучше. Но едва я углубилась в парк, как наперёд мне выскочил чумазый мальчишка.
— Приветствую, госпожа! А это вы тем медиумом у Вронских были?!
Слегка удивившись вопросу, я кивнула.
— О… — потянул ребёнок, а за моей спиной вдруг послышался шум. В следующую секунду лицо накрыл на диво пахучий платок. Это что ещё за шутки?! От едкого запаха меня резко бросило в сон.
Больше я ничего не помнила.
— А ну очнись! Очнись, кому сказал, у нас времени мало! — зудело над ухом. Я отмахнулась от источника звука, пребывая в каком-то странном тумане. Мне было легко и приятно, словно я лежала на мягком, пушистом облаке.
Рычание эхом разнеслось по нежно — зефирному миру, заставив меня нахмуриться. Нет-нет, я не позволю испортить себе настроение. Только мир и покой…
Меня безжалостно вернули на землю, ощутимо цапнув за руку.
— Хос! — от злости я сразу вскочила, баюкая укушенную ладонь: — Как ты посмел?!
Пёс нашёлся у моих ног, только вид у него был ни капли не виноватый!
— Ты не открывала глаза и несла какую-то чушь, пришлось идти на крайние меры, — невозмутимо ответила… огромная матерая псина с вертикальными, как у змеи, зрачками.
С Хосом этого монстра связывал цвет шерсти, который и обманул меня поначалу.
— Только не кричи! — запротестовал он, верно оценив мой порыв: — Ну Косса, ты же не селянка необразованная, а умная и рассудительная княгиня!
— Я умная и рассудительная княгиня, с которой разговаривает пёс! — возмущённо заметила я, утыкаясь спиной в стену. Да, плохи дела. Кажется, меня отдали на съедение этой твари.
— Сбрендила?! — оскорбился лже-пёс, будто мысли прочитал: — Делать мне нечего, как тебя жрать. Гадость какая. И вообще, хозяйка, это я, Хос! Не признала что ли?!
От такой наглости я выпрямилась и скрестила руки на груди:
— Мой Хос — милый щенок, а ты взрослое говорящее чудище!
— Неправда! — тварюга аж подскочила: — Я нормальный! Сама дурману нанюхалась и на честных псов напраслину наводишь. У, злюка!
Его слова вызвали у меня нервный смешок:
— Напраслину, говоришь?.. — с иронией уточнила я и пропела: — Ой, матушка Заря, разгони туман с лица, с глаз паутину сними, да ветру отдай! Свежей росой развей дурман!