— То есть ты свободная девушка?
— Да, но между нами ничего не может быть, — твердо произношу и пытаюсь высвободить ладонь из его хватки, но мне не удается.
— Почему? Мы явно симпатизируем друг другу, — задает вопрос, схватив мою руку сильнее, чтобы точно не вырвалась.
— И когда вы это поняли? — спрашиваю его, включив в себе ту Ксюшу, что постоянно язвит и упорно сопротивляется Владиславу. — Когда язвили мне и намекали на непонятно что? Или, когда…
— Или когда я поцеловал тебя, а ты ответила, — прервав меня, отвечает Златогорский.
— Допустим, но мы не может быть вместе! Никак! От этого зависит моя судьба.
— Глупости, — комментирует он, сделав недовольное лицо.
— Для вас может быть и да, но не для меня, — говорю ему и выдергиваю руку из капкана его ладоней.
— Ксюша, может быть, ты объяснишь, что происходит? — устало просит он, не предпринимая попыток прикоснуться ко мне.
— Нет, — чётко произношу.
— Почему?
— Потому, что это не имеет значения.
Влад
Упрямая несносная девчонка! Вбила себе что-то в голову и стоит на своем, хотя хочет обратного. И где логика у этих женщин? Вот что может быть причиной? Почему два свободных человека не могут быть вместе? Религия, обед безбрачия, другая ориентация? Хотя… это я могу исправить, но если она позволит.
Как же с ней сложно! Господи, дай не силы, чтобы не придушить ее.
— Я не могу придумать ни одной веской причины, почему мы не можем попробовать, — заявляю ей.
Не в силах изображать, что мне безразличен ее ответ и меня он вовсе не зацепил, заканчиваю спектакль и откладываю планшет, который сразу же взял в руки после ее "Потому что это не имеет значения".
— Мама не разрешает, — вздохнув, тихо говорит она и даже не смотрит на меня, предпочитая разглядывать подол своего платья и перебирать его в руках.
— Мама? Ты серьезно?! Что-нибудь получше придумать не могла? — кричу на нее, позабыв о водителе.
— Хотите — верьте, хотите — нет, — безразлично произносит она и быстрым движением стирает слезу, что стекает по ее щеке. — Мне без разницы.
Какой же я идиот, но и она не лучше. Разве сложно сказать причину? Тогда бы я не сорвался и не накричал на нее. И не чувствовал бы себя теперь виноватым в ее слезах.
— Ксюша, откуда ты свалилась на мою голову? — спрашиваю ее, притянув девушку к себе и уложив ее голову себе на плечо. — За что? Кто меня так наказал?
— За вашу вредность и наказали, — хохотнув, шутит она и поднимает на меня свои огромные карие глаза, улыбнувшись.
— И долго мне еще это терпеть? — задаю вопрос и обнимаю ее крепче.
— Пока все свои грехи не осознаете, а я свои… — говорит Рокси и опускает голову, найдя мою руку, переплетая наши пальцы.