Ксюша
— Таша, что мне надеть? — заныла я в сотый раз, бросая взгляд на сидящую на стуле подругу, что бегала глазами по всем моим валяющимся вокруг платьям.
— Надень то синее, со стразами, — советует она, указав пальчиком на платье, что лежало на столе.
— А мне черное нравится, — возражаю ей, — но оно короткое.
— Ну, так круто, Рокс, — воодушевившись, восклицает она. — Златогорский оценит.
Опять она за свое! Все пытается нас с Златогорским свести… расплодить… поженить.
— Таша, прекрати свои недвусмысленные намеки! — рычу на нее. — Я же не для него стараюсь, а для себя и своего комфорта.
— Ну да, ну, да … А бельишко с чулочками тоже ради комфорта выбрала? Если да, то кажется твоему комфорту немного дискомфортно.
— Таша, если тебе не нравятся стринги, это не значит, что они вызывают дискомфорт, — протестую, оглядывая свое отражение в зеркале, где под халатом виднеется край чулка. Зная, что я надену, какое-нибудь темное платье, то и белье выбрала в темных тонах. Черный кружевной бюстгальтер-корсет и черные трусики-стринги, которые Таша считает исчадием ада. Да, неудобно поначалу, но потом быстро привыкаешь.
— Что ты, дорогая? — восклицает Таша, встав со стула. — Я знаю, какое чувство они вызывают. Мужское возбуждение называется.
— Таш, прекрати, — прошу ее, страдальчески застонав.
— Просто признайся, что надела этот комплект ради продюсера, и я отстану, — обещает она, хлопая глазками.
— Да, это ради продюсера, — уступив ей, признаюсь и печально вздыхаю. — Нравится он мне, но не можем мы быть вместе.
Вновь решиться рассказать о своем споре я не смогла. И вовсе не потому, что не доверяю, а потому что Таня — свободна в своем выборе, а я пляшу под мамину дудку. Стесняюсь сказать, что я до сих пор пай-дочка, что боится ослушаться родителей и только делает первые шаги к самостоятельной жизни.
— Все эти преграды в твоей голове, Рокс. Ты либо не обращай на них внимания, либо давай уже ломай стену своей невинности. Если хорошо его зацепишь, то, может, быть когда-нибудь станешь его женой. Ксения Златогорская — звучит!
— Я? Его женой? Упаси, Господь! — произношу я и выставляю руки перед собой.
— Ну, а почему нет? Будешь ему завтрак делать, галстук поправлять, звонить с просьбой купить то или иное на ужин, ходить по магазинам, детишек ему родишь. Милостями будете обмениваться.
— Думаешь, он умеет? — недоверчиво интересуюсь, всерьез задумавшись над этим вопросом.