Воспользовался своим ключом, прошел, связку бросил на комод, рядом с флаконом духов. Здесь и оставлю. Милка встретила, как обычно, голой. Раньше мне это нравилось, а потом наскучило. Приелось. Встал в дверях комнаты, бросил ей «привет» и направился в кухню сделать кофе, от неё не дождешься, но тут же вернулся, решив не хозяйничать теперь.
Позу она не поменяла, одна рука по-прежнему заведена за голову — тут я её раскусил давно, грудь смотрится выигрышнее — ноги скрещены, носочки вытянуты, так длиннее. Для меня не хуже, чем для «Инстаграм» старается. А я гаденыш, выходит. Милка выставила руки, изобразила в воздухе будто тянет меня к себе за галстук и позвала:
— Беги скорей к своей жопочке, я соскучилась.
Я никуда не побежал, прошел, опустился в кресло и задумался. Ехал сюда, прокручивал, казалось, закрою вопрос на раз — показалось. Что-то скребло. Самые долгие отношения как никак. Вопрос расставания с Милкой никогда ребром не стоял, но был неизбежен, по крайней мере, для меня. Время пришло.
Мила присела, резво поменяв позицию, и тревожно уставилась.
— Мне показалось или ты меня избегаешь?
Смягчить хотел, издалека начать, а потом подумал — на хера? Что от этого изменится, если факт останется фактом.
— Не показалось, Мил, так и есть, — ответил я и спокойно добавил: «Давай расстанемся». И скривился, услышав вслух. Звучит по-дурацки, как будто предложение, над которым ещё есть время подумать, а не решенная мною истина. — В том плане, что не на время, не отдохнуть друг от друга… Навсегда, Мил.
— Так… — воинственно протянула она, складывая на груди руки, некрасиво смяв обе сиськи. «Это она опрометчиво», — с усмешкой подумал я. — Кто она?
— Никто, — пожал я плечами и удивился: — Разве непременно должна быть какая-то «она»?
— Вот только не надо мне вкручивать…
— Я не хочу занимать твоё время, Мила, — перебил я. — Не хочу, чтобы ты теряла его напрасно, тратила на меня часть своей жизни. Наши отношения тупиковы, они ни к чему не приведут. Мы классно повеселились, но не более… Извини.
И развел руками, словно предлагаю постичь глубину моего сожаления. Милка, закусив губу, смотрела куда-то в пол. Одна её ноздря слегка подрагивала, но выглядела вполне спокойной для подобного рода новостей. Вот и славненько. Я подумал надо что-то добавить, подбодрить и брякнул:
— Ты славная девчонка, уверен никаких проблем…
— Славная!? — взбесилась она. Соскочила, дернула с пуфа тонкий халатик, накинула на себя и, прежде чем запахнуть его, прикрикнула: — Глаза разуй, да я отпадная!
— Уфф… — просвистел я, вскинул руки — сдаюсь и хмыкнул: — Тем более переживать не о чем. — Поднялся, повернул на выход и осторожно добавил: — Я ключи на комоде оставил.