В спину, аккурат между лопаток, мне прилетел тюбик с лосьоном. Ощутимо. Заслуженно. Тюбик шмякнулся об пол, отскочил в сторону. Поднял, определил на комод — всё туда — и вышел. Но до того, как покинуть квартиру успел узнать, что я не Казак — Козлина.
Может она права, может я чего-то о себе не знаю. Вон и Аська какого-то черта сбежала.
Не скажу, что звонок от матушки стал неожиданностью, удалился от дома, теперь уже бывшей, буквально на километр. Мне надлежало срочно предстать пред материнские очи, в противном случае, её госпитализируют в полуобморочном состоянии. Я избавился от сигареты, отключился, резко развернулся и покатил к отчему дому.
Соня поджидала меня в саду, зуб даю от хозяйки пряталась. Похоже, Марина Николаевна изводит. Помощница бросила свою глупую затею — ощипывать цветы и подскочила ко мне.
— Чего натворил-то? — В ладони зажаты пожухшие бутоны, взгляд наполнен беспокойства.
— Господи, Соня, ну, чего я могу натворить, — скривился я, выражая тем отношение к припадкам маман, приветственно чмокнул её и подмигнул: — Идём. Чай мне свой фирменный организуешь?
Сонин чай уважало не только наше семейство, но и всё, хотя бы раз гостившее в нашем доме, человечество. Не знаю, что она туда добавляла, помимо чабреца, но вкус получался отменным. Расколоть её никогда не выходило, Соня непременно отвечала: «Должна же у меня быть хоть одна загадка!» Я в отместку называл её ведьмой, а чай приворотным зельем. Та довольно подхихикивала и подливала мне ещё.
Маму застали в гостиной — мерила комнату шагами и теребила пальцы, прокручивая массивные кольца. Почему-то в вечернем платье.
— Гордей! — всплеснула она руками. — Может ты объяснишь мне что происходит?!
Я подхватил её кисти и развел ей руки в сторону, вальсируя на месте:
— Ты чертовски красива в этом платье!
Сбить её настрой удалось лишь на мгновение. Она чуть склонила голову набок, кокетливо закатила глаза и слегка подернулась румянцем. Потому как, и большинство «советских» женщин не умела принимать комплименты, хотя очень старалась приноровиться и не уступать «светским». Уже через пару секунд на лице появилось недовольство, она высвободила руки и театрально ахнула:
— Ты что, расстался с Миланой?
— Ма, что за паника? Люди иногда расстаются, это совершенно нормально. Узами брака мы не связаны, так что ничего криминального в этом событии я не вижу.
— И напрасно, — не унималась она. — Милана самая подходящая для тебя партия. Красива, воспитана, из приличной семьи… Сколько можно рыться, в самом деле! — она плюхнулась на диван, прижала ко лбу запястье, как героиня третьесортной пьесы, и воззвала в потолок: — Господи, кто-нибудь объяснит ему, как важно иметь в наше время опору в виде крепкой семьи.