— Мам, ты переигрываешь, — спокойно заметил я и занял кресло у столика. Как раз вовремя, Соня внесла чай.
— Переигрываю? — возмутилась она. — Вот так, значит, ты общаешься с родной матерью? Видел бы тебя сейчас папа! Ах, если бы папа был жив, — вздохнула и пригрозила: — Ты бы уже не только семью, ты бы уже и детишек завел. Двое.
— Да какие от неё дети! — вмешалась Соня.
— Породистые! — парировала мать.
Моя заступница уткнула руки в мягкие бока и хмыкнула:
— Ну точно, от экой-то кобылы!
— Не сметь! — взвизгнула мама. — Милана порядочная девушка!
— Видели мы этих порядочных… сегодня порядочная, завтра припадочная, — пробурчала себе под нос Соня, разливая чай. Я прикрыл лицо рукой, пряча улыбку, родительница, не разобрала слов и возмутилась:
— Что ты там ещё бухтишь, старая грымза?! Избаловала его донельзя. Ты должна поддержать меня, речь идет о счастье нашего мальчика, а ты?
— Да не уж-то такой лось, без нас со своими бабами не разберется!
— Ой, иди уже, — махнула на неё мама, — не мешай мне с сыном разговаривать.
— Да, пожалуйста, тоже мне важный разговор.
Соня подмигнула мне, сжала кулак, держись, мол, и отправилась на кухню. Матушка приняла вертикальное положение, расправила платье на коленях, сцепила руки замком и насупилась. Я сыграл на опережение и твердо заявил:
— Любые разговоры о Милане исчерпаны, приговор вынесен, обжалованию не подлежит. Уговоры, угрозы, а также шантаж и подхалимаж — методы абсолютно не действенные, так что, ма, не трать понапрасну нервы. Побереги себя.
— Сынок… — попробовала всё же она, но я не дал ей возможности продолжить:
— Мам, это точка, на запятая. Я всё сказал.
— Господи, как ты мне напоминаешь отца в такие минуты! Не повернуть, ни сдвинуть!
Она сделала вид, что обиделась и манерно отвернула от меня лицо. Я наконец приступил к чаю, а «обиды» как будто не заметил.
— Куда это моя мамулечка собралась в таком красивом платье, интересно?
— Подлиза, — фыркнула она и повернулась: — К Ираиде Львовне на бридж.
— Я на десять минут в душ, потом отвезу тебя, собирайся.
В машине она ещё раз пыталась заговорить со мной о Милке, но я пресёк попытки на корню, вопросом хочет ли она видеть меня счастливым. Подействовало. Мама поджала губы и оставшуюся часть пути лишь недовольно пыхтела. Подвез до дома приятельницы и отбыл, сообщив, что меня не будет до послезавтра.
Обитель Аси встретила шумом, как в первый вечер появления гостей. В беседке были организованы посиделки. Вновь шашлыки, веселье, сегодня ещё разносилось не стройное пение под звуки гитары. Я направился к беседке, больше проверить там ли Ася. Игра и основной вокал принадлежали бородатому мужику звавшемуся, как выяснилось позже, Костик. Вошел и кивнул всем, дабы не сбивать творчество. Впрочем, вокалист тут же отбил лихой аккорд, ударил по струнам, заставляя инструмент замолчать и принялся знакомиться. Компания состояла из двух пар, Ульяны, двоих детей, включая «Зефирку» и, недовольного моим появлением, армянина. Вновь представленных я никого, кроме Костика, не запомнил, с разочарованием отмечая — Ася здесь. А это значит побыть вдвоем удастся нескоро, если вообще удастся. Даже если шепну «давай сбежим», подействует ли. Скромно сидит в уголке, наблюдает за происходящим, дежурно улыбается. Делает вид, что участвует во всеобщем веселье.