Надежной защитой от ветра и снега, сыпавшего из тяжелых, низко весящих туч, ему стала грубо выделанная шкура оленя, накинутая на плечи. На груди орк запахнул её крест-накрест и завязал края сзади на поясе. Он ободрал её с найденного на предгорье оленя, испугавшись чего-то, тот спрыгнул со скалы и переломал ноги. Животному, буквально упавшему на него с неба, он очень обрадовался, все время своего путешествия орк голодал. Не останавливаясь, великан ел оленину сырой прямо на ходу, просто отрывая зубами куски мяса. На бедра орка, заменяя ему штаны, была намотана широкая, грязная тряпка. Это видно был обрывок старого покрывала, найденный им в развалинах покинутого замка. На ноги, в замен сапог, примотаны были куски той же шкуры и хорошо обвязаны полосками ткани, оторванными от набедренной повязки — чтоб не забивался снег.
Сквозь монотонные завывания вьюги до его слуха донеслось тихое, толи мяуканье, толи курлыканье. Орк остановился и огляделся. Вдалеке, по краю болота, еле заметный и уже слегка заметенный снегом шел след, он обрывалась возле темной кочки, от которой и слышались странные звуки. Орк пригляделся, а потом осторожно, крадучись подошел. На снегу, раскинув в стороны руки, словно подбитая в полете птица, лежала мертвая, человеческая женщина. На ней была матерчатая коричневая куртка, обшитая мехом. Ноги укрывала цветастая, длинная юбка, из-под которой виднелись меховые сапожки, на голове белый, пуховый платок в бурых пятнах. Она лежала на животе, голова на бок и чуть запрокинута. Лицо ее все было покрыто гнойниками и не зажившими струпьями. Рот открыт. Перед смертью она видимо сильно кашляла кровью, снег вокруг был густо забрызган бурыми каплями. Виден был только один глаз. Открытый, с остекленевшим уже, ничего не выражающим, взглядом. Под её боком, закутанный в слои одежды, сидел детеныш и что-то тихо напевал. Орк нагнулся и приподнял с головы малыша капюшон.
Она смотрела большими синими глазами, без страха, с любопытством, как могут смотреть только дети, не зная еще об опасностях большого мир. Маленькая мордашка вся была покрыта подзажившими струпьями, видно девочка переболела той же болезнью что и мать. Неровная кожа, стала походить от этого на орочью, если б дите было зеленое, то можно было бы решить что из сугроба глядит крохотный орченок. Аккуратно, чтоб не помять, орк подхватил её и запихнул за пазуху. В его пустом, бесцельном путешествии вдруг появилась цель.
Некоторое время сидящий за пазухой ребенок не шевелился и просто тихо сопел. Орк шагал, делая вид, что ему абсолютно все равно, что происходит у него под накидкой. Потом она расслабилась, орк точно почувствовал этот момент, и прикоснулась к нему ладошками. Под оленьей шкурой на орке была одета лишь грубая, суконная рубаха, зиявшая дырами, и кожей он почувствовал какие ледяные у нее пальчики. Видно она не один час просидела там, рядом с мертвой матерью. Потом девочка еще пошевелилась и прижала к нему голову.