— Не наденешь добровольно, я её к тебе степлером присобачу!
Ох, негоже злить невесту в день её собственной свадьбы. Беременная это поняла и согласно вскинула руки в знак примирения.
— Я всё поняла. Только не кусайся.
— Она сегодня немножко на взводе, — хмыкнул Филипп, обмениваясь рукопожатием с парнем и целуя в щеку его спутницу, пока будущая жена умчалась командовать в другую часть помещения, выискивая Никиту — второго свидетеля.
— Её можно понять, — вздохнула беременная, перекидывая ленту с большими переливающимися буквами через плечо и пытаясь закрепить её так, чтобы та не слетала. Вот только атласная ткань то и дело выскальзывала из рук, а большой живот мешал извернуться. — Вот поэтому я и не хочу свадьбу. Нафиг надо так нервничать?
— Дай сюда, горе луковое, — вдоволь посмеявшись над тщетными попытками, красавчик с проколотым ухом помог ей справиться с непосильной задачей. — Больше чем уверен, на нашей свадьбе ты с утра закинешься бутылочкой мартини и будешь ловить дзен.
— И у вас разговоры о браке пошли? Не знал, что это заразно. Вакцинация предусмотрена? — хмыкнул Макс. Они как раз подошли с Женей к новоприбывшим.
— Не заразно, — фыркнула солистка, по-дружески обнимая Макса. — Я никуда пока не собираюсь. Сначала рожу, мелкий подрастёт, тогда можно и о замужестве подумать.
— Тогда мы второго заводить будем, — назидательно заметил бас-гитарист.
— Ага. Разбежался. А меня прежде спросил?
— Так я и в этот раз никого особо не спрашивал.
На благоверного посмотрели взглядом, от которого ничего хорошего ждать не приходилось.
— Смотрю, кто-то очень хочет люлей.
— Кто-то очень хочет тебя, а ему не дают, так что давай не будем тут о своих желаниях сейчас разглагольствовать.
Женя засмеялась в голос. Перебранка парочки ей понравилась. Живенькие они, забавные. О, а теперь и на неё обратили внимание.
— Привет, мы не… — бас-гитарист всматривался в её лицо, словно пытался вспомнить.
— Виделись. Как минимум в июне на лайф-вечеринке. Я была с упоротым орущим придурком, который лапал официантку и требовал есть омаров с женского тела.
— Точно! — вспомнил тот. — С Залецким, да?
— Он самый.
— Вы ещё вместе?
— Нет.
— Хорошо. Тогда можно чистосердечное признание? Он всех в тот день редкостно достал.
— Больше всех меня, — понимающе кивнула Козырь. — С моего тела ведь и собирались ужинать.
Максим заинтересовано на неё уставился.
— А что, так можно было?
— А почему нет? — хмыкнула та.
— А почему я не знал?
— Так ты и не спрашивал.
— Окей, теперь знаю. Давай замутим? Там пельмени в морозилке оставались…
Настал черёд смеяться их собеседникам.