— Бедненький. Силой заставляют на плохую тётю залезть, — язвит Праша, корча моську.
— Не залезть, а охмурить, — напоминаю я.
Секс — это вишенка на торте и, по сути, моя личная блажь. Типа очивки. Никто ведь не проверит. Поставленная задача звучала предельно чётко — влюбить в себя и бросить. Бросить ярко, громогласно и прилюдно. Жестоко? Да, возможно. Но и Титова особо не заморачивалась с резкими словечками, отшивая меня на днях. Так что теперь это дело принципа.
— Что ж, — Мальвина потеряла терпение. По ней видно. У неё вообще все эмоции на лице написаны, она их совершенно не умеет прятать. — Могу дать только один совет: покупай руководство для чайника. Называется: как красиво ухаживать за девушкой, чтоб она померла от любви.
— Ухаживать?
— Ухаживать, милый, ухаживать. Понимаю, слово в твоём лексиконе новое, непонятное, но придётся его изучить. Цветы, комплименты, свидания, томные взгляды, зазубривание сопливых стихов… всё, как завещали нам предки.
Морщусь, словно разом заныли все зубы.
— Стихи? Издеваешься?
— Нисколько, — сочувствующе хлопает меня по груди. Какая у неё горячая ладошка. Чувствую это даже через футболку. — Запасайся терпением. Девушки, нормальные девушки, а не твои одноразовые глупышки, любят ушами. И любят поступки. Удачи.
***
Катаюсь по городу уже, наверное, больше часа. Новенькая Honda VTR 250, взамен безвременно почившему Харлею, лихо мчится по дорогам, изящно обгоняя никуда не спешащие автомобили. Для водителей я очередной самоубийца, но скорость помогает отвлечься и выкинуть из головы недавний малоприятный разговор с отцом.
Он велел, именно велел, отец давно уже не просит, появиться в его офисе, чтобы в очередной раз отчитать меня и напомнить о важности репутации нашей фамилии. Репутации. Ха. Это говорит мне человек, у которого когда я зашёл, на столе преспокойно сидела с раздвинутыми ногами секретарша. Даже не моргнула при виде посторонних. Шлюха. Какая уже по счёту я давно сбился. Он их меняет каждый месяц.
Короткий разговор в очередной раз не принёс ничего кроме раздражения. «Помни наше соглашение», «у тебя есть обязанности», «ты обещал подчиняться». Обещал. И миллионы раз пожалел об этом, но в очередную из моих шумных гулянок (уровень шума определялся количеством полицейских машин и размером штрафа) папаша психанул и поставил условие: либо я перестаю портить его предвыборной кампании рейтинг, либо он лишит меня денег. Всех. Всего наследства.
Выбор я сделал, заранее зная, что он неправильный, однако, как бы это иронично не звучало, другого выбора всё равно не было. Я хрен с ним, как-нибудь переживу без его спонсорства, хоть прежде, конечно, и не приходилось, но тогда и перестали бы поступать ежемесячные платежи за… Короче, одним ультиматумом дело них** не ограничилось.