— И пусть богиня Марта благословит этот брак… — вступила, наконец, Жрица, протягивая кинжал Микаэлю. Эээ… в людских землях кинжал не фигурирует, впрочем, как Луны и звезды, бракосочетание обычно проходит в полдень в Храме Всех Богов. Микаэль, не дрогнув, порезал себе запястье и протянул кинжал девушке, она повторила манипуляцию. Приложили запястья: рана к ране, и жрица связала их руки красной атласной лентой. И дальше уже пара хором произнесла.
— Одна кровь, одна судьба, одно дыханье на двоих. На веки вечные.
Альшер, как и другие гости, запустили иллюзорные фиолетовые цветы в воздух. И в этот момент Микаэль нежно поцеловал свою жену. Красная лента будто разделилась на две, запечатывая и закрывая раны на запястьях. А поцелуй все не заканчивался, плавно переходя в нечто запредельно страстное и эротичное. Даже я невольно замерла, глядя, как смуглые руки Микаэля скользят по белоснежной ткани платья. Первой исчезла жрица, через пару минут уже очень откровенных ласк стали исчезать и другие гости, кто пешком, кто порталом. Вот и Альшер протянул мне руку. Мгновение перехода и мы снова в городе, на площади возле белоснежного дворца. Здесь уже было многолюдно.
— Микаэль с женой, они… там… первую брачную ночь репетируют?… — уточнила я шепотом, все ещё находясь под впечатлением от увиденного. Это было так красиво, чувственно, и совсем не пошло и не грязно. У Альшера затряслись плечи.
— Рина, ты неисправима, — сквозь смех прошептал мужчина, оборачиваясь ко мне. — Да, они занимаются любовью, без всяких репетиций…
— При свидетелях?
— Там никто не останется, не принято. А вообще раньше подобные церемонии проходили без свидетелей, только влюбленные, Луны и звезды. И шкура снежного барса на полу. — Он пошел дальше, пробираясь к центральному столу, где сидели самые именитые гости. — К пиру новобрачные присоединяться через час, полтора. И только тогда начнутся танцы, игры и многое другое.
— А эти цветы, похожие на лилии…
— Лириэли? — уточнил Альшер. — Они растут только в этих горах, цветут одну ночь в году. Считаются священным цветком, если мужчина увидит цветущую лириэль, значит, скоро встретит свою Сайоми.
— А кто такие эти Сайоми? — решилась все-таки на вопрос я. Догадываюсь, что пояснение будет очень животрепещущим, поэтому и выбрала этот момент, когда вокруг много народа и уединиться проблематично. Альшер, видимо, разгадал мой маневр, раз улыбнулся так многозначительно.
— Объясню, только чуть позже, — пояснил он. И в этот момент его окликнули с центрального стола. Отец Микаэля. Меня тут же представили правителю и усадили за стол, заставленным всевозможными яствами. Альшер уселся рядом и подсказывал мне, что такое неопределенное вон в той тарелке находится. Как ни странно с диагнозом: понравится или не понравится мне блюдо, угадывал почти всегда. Единственный промах с какой-то запеченной рыбой не в счет. За время застолья меня успели со многими перезнакомить, я же поразила новых знакомых своими вопросами и их количеством. В какой-то момент поняла, что веду себя как Беатрис, и поспешно проглотила очередной вопрос.