И снова тишина, разбавленная стрекотом сверчков. Я посмотрела на все еще темное здесь небо: интересно в Астраделии уже светает? Альшер будто не замечал моего безразличного молчания.
— Знаешь, иногда я жалею, что я не чистокровный дроу. Унес бы тебя в пещеры. Посторонним туда вход закрыт, а следовательно, даже Аскар, не смог бы тебя найти. — я застыла на мгновение, а потом все же повернулась и взглянула на мужчину. Альшер же продолжал смотреть на небо, озвучивая не угрозы, нет, ведь угрозы в его словах не было, а сокровенное желание. — Я знаю, что смогу разбудить страсть в тебе, ведь я не противен тебе. А если открыть эмпатическую связь колец, то рано или поздно ты научишься любить меня. — Я рассмеялась, с иронией глядя на мужчину. Я все ещё сдерживала рвущиеся с языка жестокие слова, но если он не замолчит, надолго меня не хватит. Альшер сел и придвинулся вплотную. — Думаешь, что сможешь сопротивляться связи? Может, поспорим? — покачала головой, отодвигаясь назад. Альшер удержал меня и жестко зафиксировал мой подбородок, так чтобы я смотрела в его глаза. — Что ж тогда поверь на слово, даже презирая меня, ты не смогла бы меня ненавидеть. Что ещё? Ники с няней будут под моей защитой. Месть отчиму и родичам? Да без проблем, хоть завтра! Диплом? Если он тебе так нужен, оформим уже сегодня. Я всё могу решить, да и Андарион не будет препятствовать.
— Кого ты хочешь убедить в правильности подобной тактики? Себя? — я сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладонь. Спокойствие, только спокойствие. — Поверь и мне на слово, неволить себя я не позволю. Сбегу от тебя, так или иначе, даже с блокираторами на запястьях. Если не оставишь выбора… — Альшер неожиданно закрыл мой рот ладонью.
— Молчи, не говори… — взмолился он, скользнув указательным пальцем по губам. — Я всё знаю и понимаю, и никогда не опущусь до принуждения.
— Тогда верни меня в столицу империи!!! — прокричала я, глядя в синие глаза. Неужели не понимает, что сейчас он как раз принуждает меня терпеть его близость, его прикосновения? Даже вот эту нежную ласку чужого по сути мне человека я с трудом выношу. А ещё минута такой близости и Альшер снова полезет с поцелуями, объятиями и уже не столь скромными ласками. Я все это проходила и не раз, и не два. И только с одним человеком я почувствовала невозможное: мне самой захотелось поцеловать его губы, коснуться его ладоней, дотронуться до шершавого подбородка, узнать его историю, подразнить папочкой, намекая на излишнюю опеку, станцевать со стихией… — Не смей, — выдохнула я, выворачиваясь из чужих объятий.