Не замечаю, как мы вместе оказываемся на земле, причем как я оседлала его бедра, понять я не смогла.
— Что я сделал не так? — наверное, в сотый раз спросил Аскар.
— Не называй меня Риинделой, — с трудом разлепив губы, попросила я.
— Почему? — очень тихо спросил Аскар, прижимая к себе и выводя незамысловатые узоры на спине. Сферу от осадков он все же сделал, и теперь я не была против.
— Когда-нибудь я снова полюблю свое имя, — пообещала я и ему, и себе.
— Почему? — повторил Аскар. Вздохнула, выдохнула, и… ещё раз вздохнула. Нужно объяснить, но так чтобы Аскар тут же не ринулся его убивать.
— Он нужен мне живым. Пока, — промолвила я, заглядывая в карие глаза. — Кошмары… в кошмарах он вновь и вновь зовет меня Риинделой, как в ту ночь звал… Он разбудил меня хриплым шепотом, но не дал и секунды, чтобы проснуться. — Аскар застыл истуканом, а я продолжила. — Мерзкий чужой язык во рту, невыносимая тяжесть мужского тела, и полное ощущение безвыходности… Я звала на помощь, хотя понимала, что никто не придет. Никто не вмешается в игры хозяина. — я слабо улыбнулась и поспешно продолжила, чтобы не получилось как с Ники. — Но я все же отбилась. Мое пламя, пожар и побег через потайной ход в замке… — пауза, и я совсем тихо закончила. — Дорантана. — Я вновь посмотрела в карие глаза. — У меня не было дороги назад, Аскар. Никогда не было.
— Дорантан точно нужен тебе живым? — спросил Аскар слишком спокойным тоном. И даже иронично пояснил свой вопрос. — У нас некроманты умеют неплохо допрашивать и трупы.
— Не трогай его, я сама с него за всё спрошу, — прошептала я, просительно заглядывая в карие глаза. Аскар глубоко вздохнул, выдохнул… И медленно кивнул. И только сейчас я поняла, что все ещё сижу перед ним (или точнее на нем?) полуобнаженная. Причем каким образом бюстгальтер исчез в неизвестном направлении непонятно, особенно если учесть что расстегнутая рубашка все ещё была на мне. Поспешно запахнула её, но Аскар перехватил мою руку.
— Не прикрывайся, — попросил Аскар, отодвигая полы в стороны. — Дай мне хотя бы полюбоваться.
И чуть отодвинувшись, он, действительно начал любоваться. Ведь похоти в его взгляде не было, только восхищение и желание. Он осторожно дотронулся до вершинки левой груди, и она сразу съежилась в тугой комочек. Я изумленно выдохнула, а через секунду губы и язык Аскара продолжили игру. Вновь вцепилась в его волосы, отстраняя от себя. Ощущения были слишком острые, чтобы проигнорировать их, но после всех откровений этого вечера я была опустошенна.
— Я уже не уверен, что смогу тебя отпустить, — тоскливо побормотал Аскар, вглядываясь в мои глаза. У меня непроизвольно подлетели брови на лоб, и ректор пояснил. — Даже если ты полюбишь другого.