Не девочка — Мальвина, в чистом виде. Я даже глаз не могу отвести от этого дивного чуда.
— Надежда Николаевна, очень рад, что вы приняли наше предложение, — Юрий Андреевич совершенно не по этикету протягивает мне руку — кажется, для рукопожатия. Я, сбитая с толку, и все еще косящаяся на его дивную юную спутницу, подаю свою.
Неа, не для рукопожатия. Юрий Андреевич церемонно целует кончики моих пальцев.
— Извините за опоздание, — произносит он с сожалением, — я забирал из художественной школы Веру, и нам пришлось сделать небольшой крюк, чтобы не встрять в пробку.
— Ничего-ничего, — торопливо отмахиваюсь я. Стоило только Левицкому отпустить мои пальцы, как на мою талию легла твердая ладонь Огудалова. Ай-яй-яй, Давид Леонидович, мне мерещится или вы ревнуете даже к дурацким мелочам?
Покосилась на физиономию своего Аполлона — и да, мне не померещилось. Он старательно прячет свое недовольство, но я все же его вижу.
— Я хотела с вами пообщаться, перед тем как рисовать…
— Знаете, меня осенила идея получше, — улыбается Левицкий, — Меня смущала идея моего портрета во всю стену — слишком нарциссично на мой вкус. Нарисуете Веру, Надежда? Вот размеры моей любви к ней этому проекту соответствуют.
Девочка выглядит смущенной. Настолько, что крепче вцепляется в руку отца, хотя ей вроде как и не по возрасту.
— Перекусим? — предлагает Левицкий, и мы соглашаемся. Выбор падает на кафе неподалеку, и мне удается все-таки поболтать с Верой. Нежное создание, девочка-весна, играет на арфе, любит лошадей и вишневое мороженое. Так и представляю, как буду рисовать эти хрустально-голубые глаза и вписывать в них тающие сосульки.
Что потрясающе — Левицкий совершенно не мешает дочери самовыражаться. Это, черт возьми, такая редкость среди родителей его круга. Ну серьезно, я никогда бы не подумала, что смогу увидеть рядом с крутым бизнесменом вот это анимешное создание, которое того и гляди достанет из воздуха какой-нибудь волшебный жезл.
— Фотографии Веры я вам на электронную почту пришлю, — обещает Юрий Андреевич напоследок, перед тем, как мы наконец-то расходимся и я на сегодня “свободна".
— У Левицкого дивная дочь, — замечаю я, плюхаясь в кресло рядом с Давидом.
— И жены у него дивным образом нет, — сухо отзывается Давид. Ну что такое, а? Во время этого полдника я пару раз задевала его взглядом. Молчаливого, задумчивого, отстраненного. Так и думала, что ревнует, но надеялась, что его отпустит быстрее.
— Давид…
Я не успеваю ему напомнить про наши условия, он просто встряхивает головой, меня перебивая.
— Не надо ничего говорить, я знаю, что сам себе это все накрутил.