Итак, в общем картели, так же как кредит, представляются определенными фазами развития, которые в конце концов еще более усиливают анархию капиталистического мира, обнажают и доводят до зрелости все его внутренние противоречия. Они обостряют противоречия между способом производства и обменом, усиливая до крайних пределов борьбу между производителем и потребителем, как мы это особенно видим в Соединенных Штатах Америки. Они обостряют далее противоречие между способом производства и присвоением, противопоставляя рабочему классу превосходящую силу организованного капитала, и таким образом крайне усиливают антагонизм между трудом и капиталом.
Они обостряют, наконец, противоречие между интернациональным характером капиталистического хозяйства и национальным характером капиталистического государства, так как картелям сопутствует общая таможенная война, и таким образом до крайней степени усиливают антагонизм между отдельными капиталистическими государствами. Сюда прибавляется еще прямое и в высшей степени революционное влияние картелей на концентрацию производства, техническое усовершенствование и т. д.
Таким образом, картели в своем окончательном воздействии на капиталистическое хозяйство не только не представляют «средства приспособления», сглаживающего его противоречия, а, как раз наоборот, являются одним из средств, созданных капиталистическим хозяйством, чтобы увеличить присущую ему анархию, обнаружить заключающиеся в нем противоречия и ускорить собственную гибель.
Однако если кредит, картели и подобные средства не устраняют анархии капиталистического хозяйства, то каким же образом могло случиться, что мы в течение двух десятилетий с 1873 г. не переживали общих торговых кризисов? Не служит ли это признаком того, что капиталистический способ производства, по крайней мере в основном, действительно «приспособился» к потребностям общества и опроверг анализ Маркса?
Ответ последовал сразу же за вопросом. Едва Бернштейн успел в 1898 г. выбросить на свалку марксову теорию кризисов, как в 1900 г. разразился жестокий общий кризис, а через семь лет, т. е. в 1907 г., на весь мировой рынок распространился из Соединенных Штатов новый кризис. Так, вопиющие факты сами опровергли теорию «приспособления» капитализма. Этим подтвердилось также, что те, кто отказался от марксовой теории кризисов лишь потому, что она не оправдалась в предсказании срока «двух кризисов», смешали суть этой теории с незначительной внешней подробностью ее формы — десятилетним циклом. Определение круговорота современной капиталистической промышленности как десятилетнего цикла имело у Маркса и Энгельса в 60-е и 70-е годы смысл простой констатации фактов, которые, в свою очередь, не опирались на какие-либо законы природы, а были обусловлены рядом конкретных исторических обстоятельств, связанных со скачкообразным расширением сферы действия молодого капитализма.