— Да с чего ты вообще взяла, что я с кем-то жил? Я пол года после развода трах*ться ни с кем не хотел, видеть баб не мог рядом. Хотя я предполагаю, кто тебе лапшу навешал, а ты и рада слушать. Этот муд*к Егор, да? Да, можешь не отвечать, он это. Я только не понимаю, ты действительно думаешь, что он такой белый и пушистый, а я дерьмо?
Удивившись новой информации, я даже перестала плакать. Только дрожащие руки и горящие щёки выдавали мое состояние. Никита протер глаза, пригладил волосы, успокаивая себя.
— Мы столько лет с тобой прожили, и мне казалось, что ты достаточно хорошо меня знаешь. Да, у нас возникли какие-то трудности, я оступился, изменил тебе. Но мы могли бы поговорить, вместе попытались бы преодолеть этот этап. Так, мне казалось, поступают любящие люди, или, хотя бы, уважающие друг друга. Детей я правда тогда не хотел, но это не значит, что надо было от меня скрывать ребенка. Сегодня, когда я был у твоей матери, я видел ваше фото, игрушки. Я думал, что Андрей — сын Егора. Мне было больно от осознания упущенной возможности быть отцом этого ребенка. Но знаешь что? Я готов был его принять как ТВОЕГО, потому что я люблю тебя, как оказалось, до сих пор. И, несмотря на то, что готов тебя задушить от злости, я также готов расцеловались тебя от радости, что ты подарила мне сына.
Я смотрела на этого красивого, сильного мужчину и мечтала: вот бы снова стать беззаботной и влюблённой, гуляющей с красавцем начальником по вечернему городу после целого рабочего дня в студии. Почувствовать как его тёплые сильные пальцы переплетаются с моими нежными пальчиками. Предвкушает поцелуй, а потом наслаждаться его мягкими губами и ментоловым вкусом!
И три года, прошедших со дня свадьбы до развода, я верила, что больше никогда в жизни не буду целовать другого мужчину. Наивная дурочка… Кто бы мог подумать, что всё так закончится! Мы не только разошлись, но и стали друг другу чужими людьми.
Ещё только собираясь возвращаться в родной город, я себе пообещала: ни за что не стану расспрашивать Никиту о том, как он жил все эти. годы. Это его жизнь, и я не имею к ней теперь никакого отношения. Но эти его слова… Не сказать, что они многое меняли… Но, с другой стороны, они меняли моё отношение к Никите и утяжеляли мою вину. Что мы наделали? Что я наделала?
— Я должен его видеть! — наконец решительно произнёс Никита. — Сегодня.
— Подожди, — запаниковала я, — прошу тебя, не надо торопиться!
— Торопиться? Ты шутишь? — со злой усмешкой произнёс Никита. — Я и так слишком много времени потерял.