— Доброе утро! — выпаливаю машинально.
— Доброе утро, — отбивает в своей обычной манере, без каких-либо эмоций.
Я к этому готовилась, расстраиваться не собираюсь. Ну, разве что самую малость… Тарский садится и подхватывает с тумбочки пейджер. Мне остается лишь молчаливо созерцать его широкую мускулистую спину, пока он возится со своим прибором… Пейджером, в смысле. Смотрю и невольно громко вздыхаю.
— Мне нужно выехать за город по делам. Буду отсутствовать первую половину дня, — произносит Таир и поднимается.
— Ну да, конечно… Дела… Да, безусловно… Уходи… — ворчу раздраженно.
Плевать, как расценит. Я расстроена, что мне вновь придется провести день в одиночестве. Я же знаю эти его отлучки. Вернется затемно и даже ничего не объяснит.
Прежде чем скрыться в ванной, Тарский вдруг оборачивается и сосредоточенно изучает меня. Я его тоже, конечно, рассматриваю. Изначально в отместку, а после уже потому, что не могу оторваться.
— Можешь выйти погулять.
У меня челюсть от неожиданности отвисает. Я даже забываю, что должна хоть как-то скрывать то, что шарю глазами по его полуголому телу. У него снова эрекция. Не собираюсь из-за этого краснеть! Не собираюсь, но краснею.
Черте что!
Сейчас не время думать о том, что я видела его член и то, как он кончает. Я помню его вкус… Кажется, прямо сейчас ощущаю на языке.
Господи!!!
Почему человек не способен блокировать какие-то моменты своей жизни и извлекать их по мере необходимости? Почему воспоминания обрушиваются бесконтрольно?
Переключайся!
— Можно, пожалуйста, прояснить? — лицо продолжает пылать, но мне все же удается смотреть ему в глаза. — Вот так просто выйти? Выйти из квартиры одна? Одна? И идти, куда хочу?
Пока я тарахчу, Тарский поджимает губы и склоняет голову на бок. Мышцы на его шее напрягаются, образуя красивые линии, по которым мне хочется провести пальцами… или языком. Он этого, конечно же, не понимает. Ну, я, по крайней мере, на это надеюсь.
Выразительно вдыхает через нос и коротко выдыхает:
— Да.
— Прости, я, наверное, все же туго соображаю после сна… — бормочу дальше слишком быстро и эмоционально. — Почему до этого нельзя было? Почему, когда я ночью ушла, ты разозлился? Почему сейчас можно? Почему…
— Ты ушла через окно. И ушла ночью. Считаешь, это может быть безопасным, даже если тебя не держат на прицеле?
— Значит, вчера ты все-таки разозлился? — цепляюсь за самое важное.
Хочу, чтобы подтвердил, что мне удалось пробиться через броню его привычного хладнокровия.