Делаю всего несколько шагов и, застыв посреди кафе, оглядываюсь по сторонам. Милены не вижу, но одна девушка, в огромной соломиной шляпе и чёрных очках, украдкой махнула мне рукой, подзывая к себе.
Я присматриваюсь к ней и…не узнаю ничего общего с моей сестрой. Милена была шатенкой, с длинными вьющимися волосами, и с красивым овалом лица. А у этой… щёки запавшие, волосы длинные, каштановые, но теперь в них пробиваются белые пряди окрашенных локонов, и плюс ко всему, она была одета в какое-то безразмерное платье длиной в пол, пестрого цвета. Безвкусица. Моя сестрёнка, любила деловой стиль, строгость, безупречность.
Подхожу ближе к девушке, уже расстроенная, поскольку думала, что у Милены как всегда изменились планы, и она просто послала одну из своих подруг, предупредить меня, что её не будет. Но когда я поравнялась рядом с ней, и девушка медленно избавилась от очков, я застыла с открытым ртом, не в силах вымолвить ни слова.
— Привет Рокси, — тихо говорит МОЯ сестра, опасливо оглядываясь по сторонам.
— Милена…
— Да, это я, — говорит она, горько улыбнувшись.
А я не могу сдержать слёз. Мнусь на месте и не знаю с чего начать, что спросить. Что с ней стало?!!
— Обнимемся? — тихо спрашиваю, приближаясь, и она медленно поднимается с места, придерживая огромный живот в котором явно находилась целая тройня. — О. Мой. Бог! — вырывается у меня, и я с ужасом смотрю на этот огромный, выпуклый шар. — Ты…? — продолжаю и запинаюсь, у меня просто нет слов.
— Да, я беременна, — говорит она, неуклюже обнимая меня.
— Как давно? То есть…
— День-два и ребёнок появится на свет, — обрывает она, ещё больше меня шокируя.
— Почему, ты раньше мне ничего не сказала? — спрашиваю, продолжая стоять на месте, когда Милена устало, опускается обратно на стул. — Мы столько раз говорили! Ты всегда утверждала, что у тебя всё хорошо, что ты счастлива и живёшь со своим любимым парнем. Он что…бросил тебя с ребёнком? — вдруг одолевает меня, ужасное предположение.
— Сядь, пожалуйста, и не кричи, — вдруг просит она, вновь скрывая лицо, за солнцезащитными очками. — Ты слишком привлекаешь к нам внимание.
— Что происходит? Кого ты боишься? — спрашиваю, присаживаясь на стул, рядом с ней.
— Для этого я тебя и позвала, — говорит она, и я замечаю, как дрожат её руки.
— Я слушаю тебя, — подбадриваю, на мгновение, задержав дыхание.
Я чувствовала страх и волнение Милены настолько сильно, что в груди с болью сдавило. Как предупреждение…
— Не было никакого Парижа. Не было парня, счастья, любви, — тихо роняет она, и на её щеках появляются блестящие дорожки от слёз, которые потоком хлынут с её глаз и большими каплями падают на столешницу между нами. Я замечаю, как её руки сжимаются в кулаки, как она судорожно сглатывает и глубоко втягивает в легкие воздух. Словно пытается успокоиться, взять себя в руки.