- Учитывая недавний обморок, тебе лучше прилечь, - изрек таур, буравя меня грозным взглядом.
- Благодарю, я постою! - ответила я.
Его присутствие наводило на меня ужас, вызывало мелкую дрожь в теле. Все время казалось, что стоит сделать одно неверное движение, и он прикажет меня казнить каким-нибудь изощренным способом. От Витэана будто бы веяло горделивым холодом, способным заморозить насмерть, превратив в ледяную скульптуру.
Король, наконец отведя от меня взгляд, о чем-то задумался.
- Ниэнель, я рад тебе! - произнес он мягким полушепотом, что никак не вязалось с общим моим впечатлением о тауре.
Витэан сделал шаг в мою сторону. В тот же миг я отшатнулась от него, как черт от ладана. Величественная фигура короля, облаченная в сверкающий вышивкой камзол и ниспадающую к полу расшитую драгоценными камнями мантию, подавляла и пугала, вызывала смятение. Таур, заметив мое движение, нахмурился, но остановился.
- Ты не помнишь меня? - задал он вопрос.
Множество мыслей хаотично кружилось в моей голове. Ниэнель - это мое имя? Я даже этого не помню! Что уж тут говорить о старых знакомых? Какие вообще у меня тут могут быть знакомые?
Черепная коробка раскалывалась от нестерпимой боли, а тут вдобавок я явственно ощутила, что Витэан нагло заползает в мое сознание. Это ощущалось, как назойливая противная щекотка в районе затылка, словно у меня в волосах завелась какая-то живность. Фу!
- Вот только не надо мне в голову лезть! - злобно прошипела я, глядя на короля.
Моментально густая, имеющая идеально-правильную форму бровь таура взлетела вверх. Очевидно, Витэан не привык, чтобы с ним говорили в подобном тоне. Надо мне все-таки выбирать слова, а то привычка изъясняться, как сапожник, до добра не доведет.
- Прости меня, владыка! Ты же видишь, самочувствие мое оставляет желать лучшего. И слова, что я произнесла - это плод помутненного рассудка! - попыталась оправдаться я.
Весьма витиевато, надо сказать. Ну надо же! Надо было на дипломатический факультет идти.
- В тронном зале ты назвала меня «мой король». Значило ли это, что ты готова служить мне, или те слова тоже были «плодом помутненного рассудка»? - изрек Витэан, голосом полным ледяного металла.
Стоп, это он о чем сейчас? Если сложить короля, явно не привыкшего к отказам, и меня, прибавить сюда кровать с балдахином и его вопрос о моей готовности «служить», жуткая вещь вырисовывается! Вот интересно, он именно на то самое намекает?
- Что за глупости рождаются в твоей голове?! - возмущенно произнес Витэан.
Несмотря на грубый протест в отношении проникновения в мысли, таур все же бесцеремонно залез ко мне в голову.