— У меня кроме тебя, слышишь, никого не было, Ань, — проговорил тихо и так, чтобы она почувствовала: я не лгу. — И не было ещё очень долго. Год почти. Не мог. Не хотел. Я тебя любил, Ань. А потом… Ленка случилась. Неожиданно и по-дурацки. Я не снимаю с себя вины, Ань. Сам виноват. Но результатом единственной ночи стал Мишка. Мой сын. Поэтому я и женился. Не мог я своего ребёнка бросить, понимаешь? Никак не мог.
— А как же Кристина? Её же смог? Или я чего-то не понимаю?
Анька смотрит так, будто хочет душу вырвать из меня. А у меня пазлы не сходятся. Никак.
— А причём тут Кристина? — задаю я самый логичный вопрос.
— Ну как же? — взмахивает она руками. — Вечно шушукался с ней, прятался, любезничал. А потом соврал, что едешь в командировку, а сам слёзы с её лица слизывал, выцеловывал, — выговаривает моя Зайка с обидой и болью.
Стыдно и страшно. Но я не сдержался. Начал хохотать, как умалишённый идиот. Просто потому что наконец-то у меня в голове прояснилось. Неужели весь сыр-бор из-за Кристины случился?..
48.
Анна
Он ржал. До слёз. Отдышаться не мог. А я стояла, хлопала глазами, как дурочка. У меня тут трагедия всей жизни, судьба изломанная, а он… хохочет?!
— Да ты… — задохнулась и кинулась на Иванова с кулаками. Успела ударить раза три, а потом он меня обездвижил. Сжал в медвежьих объятиях. В шею дышал жарко. Бесил, и противостоять ему я не могла.
— Ань, Ань, Ань… — целовал куда попало. Я ещё уворачиваться пыталась, но от него разве убежишь, настырного. — Ты из-за Крис, что ли, ушла? Скажи мне, девочка моя дорогая? Ты подумала, что Митька — мой сын, да?
— А что, нет? — двинула я его ногой по коленке. Иванов охнул, но устоял.
— Нет, конечно, — расплывался в улыбке. — И не облизывал я её, что ты выдумала?
— Только не говори, что она твоя сестра! — завопила я. — И я собственными глазами видела: целовал, слёзы вытирал, обнимал! В больнице! Она на плече твоём плакала!
— Но это никак меня отцом не делает. Вот ни разу, Ань. Давай так. Завтра она приедет — всё равно набивалась в гости — и всё сама тебе расскажет.
— Ты идиот, да, Иванов? Полный тупица и вообще бессердечная сволочь?
— Для тебя я готов быть кем угодно, Ань. Только не убегай, ладно?
— Не хочу никакого завтра, — пыхтела я, не оставляя попыток вырваться. — Хочу сегодня, сейчас. Или ты всё объясняешь, или война, Иванов. Смертельный бой.
— Анечка, зайка моя, — кажется, он вознамерился мне все рёбра переломать, — я знаю, что ты у меня умная, красивая, спортивная, с поясом там каким-то — мне Мишка говорил. И что я проиграю — знаю. Но это… пусть уж лучше она сама, ладно? Не хочешь завтра, попробуем организовать сегодня великую встречу. Только мне отлучиться нужно. Дай слово, что не удерёшь. Ещё десять лет я не переживу в разлуке.