Во мне столько обиды, что деть её некуда. Разве что по карманам распихать. По своим и чужим — и всё равно останется. Но трепыхаться я прекращаю.
— Я вижу, как ты переживал, — киваю в сторону кухни.
Иванов вздыхает рвано и отпускает меня. Стоит передо мной во весь свой рост, смотрит. А в глазах его — мука и печаль вселенская.
— Я не умею отматывать время назад, Ань, — говорит он. — Изменить ничего не могу. Не под силу мне это. Одно знаю точно: о чём бы я ни жалел, за что бы себя ни корил, за пацанов — не буду. Они лучшее, что со мной случилось без тебя.
И мне становится стыдно. За то, что упрекнула его сыновьями. За то, что позволила себе истерить и обижаться. Мне даже всё равно становится, что за история связывает его с Кристиной. Пусто как-то в одно мгновение становится. Так пусто, что хоть в колокол бей и к эху прислушивайся.
— Ладно, Дим, всё хорошо. Ты… прости меня, — прячу глаза. — Нервы. Не готова я была с прошлым столкнуться, особенно с таким. Было и было, что теперь трясти и вытряхивать. Надо дальше идти и поменьше оглядываться.
— Поехали домой, Ань, — взгляд Иванова, кажется, под кожу залезает. А мне неуютно. Чувствую себя какой-то потеряшкой, как кошка бездомная.
— Да, поехали. Ромке давно спать пора. Весь режим поломали.
— Всё исправим и починим, — подмигивает Димка, а я думаю: было бы что исправлять. Наверное, не стоило мне соваться, играть во все эти игры с нянями и руководителями, а потом спать с Ивановым. Всё запуталось до невозможности. В тугой узел закрутилось.
Пока дети визжали, Иванов распоряжался, я грызла себя и навинчивала, как гайку на болт не по размеру.
— Ну ты чего, — зашипела Ирка и вцепилась в моё запястье. Не рассчитала и когтями по коже прошлась. И боль от царапины немного меня в чувства привела.
— Всё хорошо, — растянула я губы в улыбке. — Правда, всё нормально.
— Если не хочешь, не уезжай, — прозорливо зыркнула на меня Ирка. — Скажи, что голова болит.
— Мне ж не сексом заниматься, — фыркнула я. — Ромке спать давно пора. Так что я поеду. Уже отошла немного.
— А я нет, — хищно оскалилась сестра. — Я буду ждать подробностей. И если ты не позвонишь, я приеду с мелочью наперевес, и мы тебе вынесем остатки мозгов.
Ирка гордо посмотрела на Марка с Альбиной, а мне снова стало грустно. Если бы я десять лет назад не умчалась неведомо куда, у нас бы с Ивановым были дети. А не у Иванова с Алёной.
Короче, я запуталась, истерзалась, расстроилась. Молчала всю дорогу. Дети, почувствовав моё настроение, притихли. Ромка жался и в глаза заглядывал. Медведь мрачнел и молчал, будто в рот воды набрал.