Иванов умчался. Бабуля витала в облаках. А Мишка не спал в такую рань. Выскочил из комнаты, как только мы порог переступили. Не знаю, показалось мне или нет, но, кажется, он вздохнул с облегчением. В следующий раз я не забуду завести будильник и не позволю себе опаздывать. И надо бы как-то уговорить Иванова ночевать дома. Дети, конечно, не совсем малыши, но если прознают, что он регулярно не ночует дома, встревожатся.
Иванов всколыхнул во мне жуткие глубины. Да, я успела себя накрутить. И его откровения, что нам надо разговаривать, сводились на «нет» лишь одним: он стойко молчал, кто я в его жизни. Няня? Любимая женщина? Тайная любовница?
Как бы он мне в глаза ни заглядывал, спросить об этом я не могла. Получалось, напрашиваюсь, набиваюсь, ставлю перед фактом. Если он сам об этом не говорит, значит либо не готов, либо не придаёт значения. Мне остаётся только ждать, когда наконец-то мы выйдем из своих закоулков на финишную прямую. А там уж… всё будет зависеть от того, что он скажет.
Его утренняя сдержанность напугала меня до икоты. Вот так — рраз! — и резко закончился мой знакомый Иванов. И сразу же появился какой-то слишком жёсткий, уверенный в себе мужчина, которого я не знала. А мне незнакомцы ни к чему. На фиг не надо.
Я хочу своего родного Иванова. Тот, что целует меня по утрам и скандально пихается в ванной. Забывает тюбик с пастой завинтить, а я потом ворчу. Мне иногда кажется, он специально так делает. Потому что у него это не постоянная забывчивость, а изредка. Нравится ему, что ли, когда я ругаюсь?
В общем, я мучительно думала. Мишка рядом вздыхал и сопел, налегая на оладьи. Ромка спал. Бабуля улыбалась и грезила, витая где-то в своих потаённых мыслях. Селена вязала то ли носок, то ли шарфик. Я так и не поняла.
— Пойдём, погуляем, — потянул меня за руку со вздохом Медведь. И я очнулась. Оказывается, уже и Ромка встал, и позавтракали все. А я… задумалась. Нельзя. А то помню я. Только расслабился — и привет. Что-нибудь взорвётся, сломается, нарисуется или приключится.
— Да-да, гулять, — пробормотала я и отправила мальчишек переодеться.
— Гулять! — хлопнула в ладоши баб Тоня и вздохнула страдальчески Селена.
И мы отправились. В тот самый парк. Дети любили там гулять. Откуда-то нарисовалась Кристина.
— Захотела с нами! — всплеснула руками бабуля. — А я сказала, где мы!
Ну, да. Кажется, у неё телефон звонил, а я не сосредоточилась. Что-то я рассеянная. Надо собраться.
— Не держи зла, — сказала «разлучница», — он не специально. Это я…
— Уже знаю, — буркнула, не собираясь пока с Кристиной миндальничать. — А ты не работаешь?