— И ты считаешь, что он — именно тот, кто тебе нужен? — не смогла удержаться от сарказма.
— Он просто отчаялся. И это неплохое качество — целеустремлённость. Переставим ему вектор, и всё наладится, я уверена.
— Ну, как знаешь, — развела я руками. — Пожелаю тебе удачи, потому что Игорёк не из тех, кто гнётся и подстраивается.
— Знаешь, почему? — прикрыла Кристина один глаз и хищно улыбнулась. — Потому что нет рядом той, ради которой ему захотелось бы в лепёшку расшибиться самому, без всяких полос препятствий и только по собственному желанию. А уж как этого добиться исподволь, чтоб он и не понял, — моя задача.
Откровенно говоря, втайне я порадовалась. Что Игорёк отвлёкся, что Кристина его в оборот взяла. Мало ли: вдруг у них всё получится? А если и нет, то он, по крайней мере, перестанет маниакально меня преследовать.
У меня здесь собственное счастье растёт и ширится. Разве жаль, что у кого-то тоже всё будет хорошо? Вовсе нет. Радостно! Я счастлива, пусть и все вокруг будут счастливы!
Эпилог
Дмитрий
Июль в этом году жаркий. Пекло стоит, воздух плавится, а я стою. Жду. Кто-то кричит под окнами роддома: «Спасибо, любимая!», а я жду. Мой ребёнок ещё не родился.
Ещё моя Анька-Зайка мучается где-то там, а я, обливаясь потом, кажется, прошу, чтобы всё было хорошо. У полуденного неба — чистого-чистого, без единого облачка. У солнца, что палит, как будто ему там паяльник включили и выключить забыли. Но я готов стоять под палящим солнцем, под дождём, если вдруг ему надумается прийти, под снегом и вообще в ураган.
— Без девочки не возвращайся! — напутствовал меня Ромка. — Хватит нам мальчиков. Надо чтобы как Альбинка была, с бантиком.
Вот я и жду. То ли сына, то ли дочь — не важно. Лишь бы здоровые были моя Аня и наш малыш.
А пока я торчу под роддомом, вспоминаю, как почти год назад мы наконец-то поженились.
Август был щедрым. Свадьба — скоропалительной и яркой.
— Всё не как у людей, — ворчала мама, заказывая ресторан.
— А нам и не надо, как у кого-то, — искренне порадовался, что мы быстренько. А то Анька ни в какую не желала переезжать ко мне, а я замучился мотаться по ночам к ней.
Няню мы нашли, к слову. Очень хорошую и добрую. По чистой случайности звали её Алёна Антоновна, и оказалась она не женщиной, а кладом. А может, планка у меня снизилась в пользу её душевности и прекрасного сердца.
Алёна Антоновна любила детей и умела позитивно на них влиять. Харизматичная такая женщина бальзаковского возраста. А главное — входила в моё положение жениха и — святая женщина — соглашалась оставаться на ночь. Ну, мало ли. Селене всё же сложно присматривать за тремя, включая и бабулю.