— Я его видела, но ничего говорить о нем не буду.
Эльф попытался её уговорить, но эльфийка стояла на своём, убедить её раскрыть хотя бы чуть- чуть завесу тайны артефакта, не удалось.
И пусть я понимала, что Грегуару можно доверять, но была солидарна с девочкой. Это тайны её семьи, и она вправе их не разглашать.
Таралин выглядела усталой, да и я, собственно, вымоталась с переездом. А маленькая Альяна давно уснула на отцовских руках-качелях. Королева вызвалась сама проводить семью до их покоев, и мы с девочкой, наконец, остались одни. В нашей спальне теперь стояли две кровати, но мы решили спать на одной, которая была пошире. Когда мы уже умылись и переоделись в пижамы, а Кайни даже успела юркнуть в постель, прихватив медвежонка, услышали стук в дверь.
Глава 16
Сердце ёкнуло в груди, а дыхание перехватило. Владим? И тут же сама себя одёрнула. Неужели я всерьёз увлеклась им? Чуть дрогнувшим голосом сказала:
— Войдите.
В комнату шагнул Владим. И только взглянув на него, усталого и обеспокоенного, меня накрыло жгучим стыдом. Я же ничего не сказала Таралин о Роймаре! Сидела тут преспокойненько разговаривала с эльфом, и даже не удосужилась сообщить королеве о том, что братишка мужа пострадал от неудачного эксперимента. Я ахнула и прижала ладонь ко рту, коря себя на чем свет стоит.
Владим нахмурился:
— Что с тобой, Оливия?
— Я… забыла сказать Таралин о Роймаре. Понимаешь, я забыла! Мне очень стыдно, правда… Она была у меня тут со своими друзьями, а я даже не вспомнила про мальчика!
Мужчина смягчился и шагнул ко мне:
— Это хорошо, что ты ей не сказала. Ей нельзя волноваться. Она бы помчалась к нему, разволновалась бы. А так, я сказал Вольфу, и он был уже у него. Рой пришёл в себя, все хорошо. Вольф сам расскажет супруге обо всем случившемся. Первым делом Магстер вылечил ожог на лице, так что шрама не останется. И знаешь что?
Я, все ещё расстроенная своим поведением, лишь пожала плечами.
— Он говорит, что теперь точно вычислил ошибку в расчётах!
Я не удержавшись, рассмеялась, а следом засмеялся и Владим.
— Всё ясно с диагнозом, — отсмеявшись, проговорила я.
Владим вскинул брови, ожидая продолжения.
— Диагноз такой — неисправимый учёный!
Владим с улыбкой подтвердил:
— От науки этот малый точно не отступится ни при каких условиях!
Я спохватилась:
— Прости, что я в таком виде, мы уже спать ложились.
Пижама была на мне довольно бесформенной, и скрывала изгибы моего тела, но мужской взгляд буквально обжег меня, а его глаза подернулись дымкой.
— Я ненадолго, — заверил он, проходя и усаживаясь в то самое кресло, где часом ранее сидела королева.