— Куда?
— В комнату, — тихо бурчу я.
Хочу в комнату, чтобы запереться там. Самой. На замок. Подпереть дверь комодом и разговаривать с этим жутким человеком в щелку между косяком и дверным полотном. Может, получится договориться и найти компромисс.
— Я тебя ни секунду больше не оставлю одну, без присмотра, Мирослава, — произносит Амир, и я скриплю зубами.
— Спать и мыться я тоже буду под вашим присмотром?
— Прекрати мне “вы”-кать. Да, — он перекладывает ладонь, и подталкивает вперед, нажимая между лопаток, а я, задохнувшись от возмущения, послушно перебираю ногами, прихрамывая.
— Тогда я лучше покроюсь коркой грязи!
Пока мы идем к дому, я замечаю, как во дворе, возле кустов роз крутится большая лохматая кавказская овчарка. Полная задница, и у Амира есть охранная псина, которая точно откусит мне ноги, если я попытаюсь просто так улизнуть. Она провожает меня мрачным, немигающим взглядом, даже не виляя хвостом, пока мы поднимаемся по ступенькам.
— Я не хочу в подвал, — произношу обеспокоенно я, когда мы сворачиваем в другую сторону, не туда, где комната Мирославы, — послушайте, вы вообще обещали меня отвезти к врачу.
— Тебе не понравилось, как я тебя зашил?
— Нет. Шов разошелся.
Амир хмыкает.
— Это уже не мой косяк, а твой.
Мы поднимаемся по лестнице и Амир подводит меня к одной из комнат. Открывает дверь и заставляет зайти внутрь. Я растерянно осматриваюсь. Интерьер весь в темных тонах, отчего комната кажется мрачной…. наверное, под стать хозяину. До меня доходит всего лишь через несколько секунд, и я резко разворачиваюсь, врезавшись случайно в Амира и отскочив в сторону.
— Это ваша комната! Зачем вы меня сюда привели?! — восклицаю я, глядя, как в ответ уголок губ Амира едва приподнимается.
— В ванну иди.
— Зачем?
— Опять много вопросов, Мирослава. Учти, в этот раз я не дам тебе сидеть в ванне в одежде.
— Я. Помоюсь. Сама, — твердо произношу я. Его непререкаемый тон давит, вынуждает сдаться и послушаться, но я знаю — стоит мне покориться, дать сейчас слабину, и он меня просто начнет ломать под себя. Я позабуду о своем настоящем имени, прошлом, будущем и буду покорно играть роль жены. Очень просто пойти с собой на компромисс, сказав “сейчас я сделаю то, что он просит, и, может, он сжалится…”. Нет, не сжалится.
— У тебя спина разодрана, — спокойно произносит Амир, будто бы все мои протесты всего лишь забавная сцена, не стоящая внимания, — там могут быть осколки или грязь.
— Ничего. Выйдут с гноем!
Он неожиданно усмехается, прищурившись. Потом кладет руки мне на плечи, и смотрит внимательно на меня, а в темных глазах зажигаются странные искры.