Я сажусь на кровати, и голова внезапно начинает кружиться. Амир оказывается возле меня в одно мгновение. Широкая ладонь нажимает мне на грудь, заставляя опрокинуться обратно, а сам он склоняется надо мной.
— Куда скачешь? Лежи давай. Коза. И платье поправь. Ногами она тут светит.
Я поджимаю губы, фыркаю и одергиваю подол. Честно говоря, сейчас я готова радоваться даже тому, что слышу эти вечные приказы. Значит, я действительно жива.
— Это всего лишь ноги.
— А выше всего лишь жопа. Ее тоже всем показывать будешь?
Честно говоря, иногда мне кажется, что Амира я начинаю ненавидеть, и очень, очень хочу его ударить.
— Вы слишком придираетесь, — спокойно произношу я, — вообще-то я не вашей веры и не ваша жена. Для моей культуры это нормальный наряд…
— Ты договоришься, умная моя, — усмехается Амир, — Я тебя еще не спросил, для кого ты это платье собиралась таскать, — он выпрямляется, нагло рассматривая мое декольте, — пожалел, думал слабая совсем. Но раз тебе хорошо — будет сегодня разговор. Раз силы умничать есть — давай вставай и двигай ногами к машине.
Боже, это просто невыносимо. Я нервно выдыхаю, и поднимаюсь обратно с кровати. Медленно, чтобы снова не кружилась голова, и чувствую на себе тяжелый взгляд Амира. Нет, очень сложно с ним жить. Он даже смотрит так, что ощущаешь себя муравьем по сравнению с ним. Бывают же тяжелые люди.
Я делаю шаг, чтобы пройти к двери, и тут Амир берет меня за подбородок, останавливая и заставляя задрать лицо вверх.
— Так для кого платье-то такое выбирала?
— Я тут, вообще-то, только от обморока отошла. — выдавливаю я. Я успела замерзнуть, пока лежала, и теперь чувствую жар от тела этого зверя. С каждым вдохом и выдохом. — А вы уже вопросы задаете.
— Значит, самой болтать сил хватает, а отвечать на мои вопросы — нет? — Амир усмехается, сверкнув белыми зубами. Его ладонь внезапно ложится мне на спину, прямо где вырез платья. На обнаженную кожу. Он проводит медленно вверх, сминая кожу, и рывком вжимает в себя. Мамочки. — на вопрос-то отвечай. Платье хорошее, не спорю.
— Просто схватила первое попавшееся… — горло сдавливает от страха. И от стыда.
Это ужасная смесь чувств — несмотря на то, что прикосновения Амира грубые, что-то внутри меня откликается на эту силу и грубость. Какие-то дурацкие инстинкты, говорящие о том, что принадлежать сильному мужчине может быть приятно. Но этот мужчина слишком сильный. И имеет слишком много власти, чтобы позволить себе хотя бы задуматься о том, что он мне может быть симпатичен.
У него есть жена, он вообще из другого мира с другими законами. С такими законами, которые меня сломают и перемелют, заставят забыть про самоуважение и гордость.