— Я сейчас просто порву это платье на тебе и выкину, если будешь выпендриваться, — слышу я холодный голос Амира, и фыркаю.
— Значит, пойду голой. По-настоящему голой.
— Да ты что? Давай проверим.
Я не успеваю ничего сказать: Амир просто берет меня за ноги и рывком тянет к себе. Я, взвизгнув, падаю спиной на сиденье, а этот гад нависает надо мной, с усмешкой, и пытается схватить за ткань платья на груди, но я вовремя закрываюсь. Скрещиваю руки, обнимая себя так крепко, что, наверное, с утра у меня будут болеть мышцы от напряжения. Ногти впиваются в кожу плеч.
— Не выйдет, — выпаливаю я ему в лицо, — даже не трогайте, или буду кусаться. И визжать.
— Визжи, — снова широко усмехается Амир, оскалившись, — всем пофигу, — и он хватает меня за запястья, легко разводя в стороны руки, будто бы я и не напрягалась изо всех сил, пытаясь остановить его.
— Ами-и-и-ииир!!! — вырывается у меня пронзительный вопль, когда доходит — он сейчас хоть в рогалик меня скрутит. Сил и дури в нем хватит. Перегородка между нами и водителем закрыта — и никто даже не отзывается на мои крики.
Амир с легкостью заводит мои руки над головой, распиная меня по сиденью, и мне остается только беспомощно барахтаться под этой сотней килограмм стальных мышц. Извиваться, как червяк.
— Так сама переоденешься или мне тебя переодеть? — смеется тихо и низко этот зверь, наслаждаясь моей беспомощностью, — я тебе не пацан. Окажешься подо мной голой — пеняй на себя.
Я с шумом выдыхаю после его заявления. Во мне закипает злость и отчаяние. Я не буду его слушаться! Это уже перебор. Так однажды дойдет и до того, что он просто прикажет станцевать ему стриптиз, потому что захотелось, или еще что-нибудь в этом роде.
— Ну и насилуйте, — шиплю я, — а я лягу бревном и закрою глаза. Или сделаю тухлую рожу.
Я пытаюсь оттолкнуть его, упираюсь коленом в живот, но оно соскальзывает. Я окончательно оказываюсь погребена под этим монстром. Даже дышать становится тяжело. Амир с кривой ухмылкой наблюдает за моими попытками выбраться.
— Не буду я вас слушаться, — выдыхаю я ему в лицо, — беспрекословно — не буду. Только если это действительно важно. А на каждый дурацкий приказ вам придется доставать пистолет, чтобы я бежала его исполнять. Иначе не буду.