Закуривает безотчетно. Весь процесс не прослеживает. Приходит в себя только после глубокой затяжки.
— Где она сейчас?
— Про Москву, понятное дело, и речи теперь быть не может, — гундосит Марина, беззастенчиво сморкаясь. — Учеба окончена. Да что там… Ее не выпускают из дома.
— Как это исправить?
— Жениться.
«Мать вашу…»
«Вот так прямое и абсолютно бесхитростное предложение…»
Просто в лоб.
— Но сделать все нужно по правилам. Это важно для ее семьи. Ты должен просить руки вместе со своими родителями.
В сознание проносится Янкино давнишнее:
«А если ради меня?»
В этот раз ему уже не нужно думать так долго, как в первый.
Пройти по краю ради нее? Пройдет.
* * *
Дверь в комнату открывается, и Яне приходится спешно подняться с кровати. Неподвижно замирая у подножья, она настороженно наблюдает за приближением отца. Он пришел к ней впервые со дня несостоявшейся помолвки. Осунувшийся и сгорбленный, словно старик, которым по возрасту еще не является.
Правду мать говорила, утверждая, что отец очень тяжело переживает произошедшее. Теперь и Яна это видит.
— Здравствуй, папа.
Легким взмахом руки Мехмед дает дочери разрешение ложиться. Когда она укладывается, накрывает пледом. Сам садится рядом. Протягивая руку, невесомо касается бледной щеки. Хорошо, что отек уже спал. Если бы увидел своими глазами… Не выдержал бы.
Яна, не мигая, смотрит в искаженное мукой лицо, пока взгляд отца не становится стеклянным.
— Что же ты наделала, дочка… Что же ты наделала… — выдавливает он, тяжко вздыхая.
Молчит. Что тут скажешь? Не стыдится она своих чувств. Даже если бы был шанс вернуться назад, определенно, поступила бы точно так же. С радостью прожила бы каждую секунду рядом с Рагнариным. Только врать не стала бы. Возможно, тогда бы ее жизнь не казалась такой же разрушенной, как сейчас.
За отца больно. Именно его страдания доводят Яну до слез. Думала, что не простит побоев… Прощает. Прижимаясь к шершавой ладони, беззвучно плачет. Эти слезы ощущаются какими-то особенно горькими и горячими. Не приносят облегчение.
— Что мне сделать? Как помочь тебе, дочка?
— Отпусти меня в Москву. Отпусти… Если здесь у меня нет будущего…
— Нет, Айна, — сурово обрывает мужчина, возвращая в голос твердость. — Нельзя.
— Отдай мне хотя бы телефон.
— Нет.
— Выпусти меня из этой коробки… — шепчет девушка, захлебываясь отчаянием.
— Я поступаю так ради твоего блага, — отнимая ладонь, Мехмед отворачивается. — Ты же знаешь, с чем столкнешься, выйдя на улицу.
— Мне все равно! Пусть хоть все на свете от меня отвернутся! Перейдут на другую сторону улицы… Без разницы! Мне же дорога шире будет!