— Что брать будете? А то мы через двадцать минут закрываемся.
Окидываю полупустой прилавок голодным взглядом и понимаю, что в последний раз я принимала пищу в ресторане отеля, часа в два дня. В подтверждение этому живот начинает громко урчать, как мартовский кот, и я быстро выдыхаю:
— Дайте мне пирожки.
— Какие?
— Три с картошкой и сосиску в тесте!
Девчонка, по виду чуть младше меня, быстро кивает — наверняка она рада, что посетитель заберёт залежалый товар, который, в скором времени должен испортиться, и быстро начинает сгребать в пакет выпечку.
— В сухомятку есть будете?
— Вы правы. Давайте ещё бутылку молока!
Кассирша лениво кивает и, окинув меня обеспокоенным взглядом, принимается упаковывать товары в пакет. Я наблюдаю за её поспешными движениями и улавливаю симпатичное обручальное колечко на безымянном пальце. Значит, эта деревенская нимфа замужем, и, судя по всему, торопится к мужу и детям. Надо бы её расспросить, у кого можно снять комнату или дом, хотя бы на первое время.
— У вас деньги-то есть?
Девушка окидывает мой внешний облик меркантильным взглядом, явно в уме подсчитывая стоимость моей одежды. И, судя по всему, он не вызвал у неё большого доверия. Конечно же, кассирша просто не знает, что только сумочка, небрежно висящая у меня на плече, стоит почти триста тысяч.
— Да. А карточки вы не принимаете?
— Отчего же? Мы ж не при Союзе живём, у нас сейчас всё есть, как в Москве.
Хмыкаю.
Вот только магазинчик, как и внешний облик этой нимфы явно принадлежит ещё тому времени.
Сую руку в карман, отчаянно пытаясь нащупать пластиковый прямоугольник, и судорожно понимаю, что банковская карточка испарилась без следа. На всякий случай я обшарила всю сумку, и даже вытряхнула её скудное содержимое на прилавок — карточка испарилась, как будто её и не было.
А вместе с ней и все мои деньги.
Волна жара поднимается изнутри, и я вся краснею, как перезрелый помидор — никогда ещё мне не доводилось бывать в такой ситуации. Но хуже всего не это, а то, что это были мои последние средства.
Кассирша, с ухмылкой наблюдающая за моими поисками, зло поглядывает на часы, бросая на меня уничтожающие взгляды.
— Что, денег нет?
— Карточку потеряла, кажется.
Сглатываю вязкую слюну, понимая, что теперь моё будущее видится мне всё безрадостнее. На те десять тысяч, которые успела снять в банкомате, я смогу прожить от силы, неделю. И это с учётом того, что мне надо где-то жить.
О, Боже.
Как же так вышло? Её вытащил у меня из кармана какой-нибудь воришка, или я сама её обронила, пока бежала на электричку? Нет ответа на этот вопрос, да мне её и не найти уже.