— Ну-ну, все так говорят. Давай, проваливай отсюда!
— Возьмите, у меня есть наличные деньги.
Протягиваю кассирше тысячную купюру из кошелька, горестно вздыхая. Крашеная блондинка быстрее молнии хватает ассигнацию, кривя губки, и я понимаю, что здесь каждый — сам за себя.
Что я теперь буду делать?
И куда мне идти?
— Ну вот, так бы сразу. А то карточку она потеряла!
— Но это правда. Я положила её в правый карман, потому что…
— Да мне всё равно. Ну всё, я закрываться буду, уходите.
Девушка решительно открывает передо мной дверь и я понимаю, что выхода у меня нет — без денег я вряд ли смогу долго скрываться от Даниила. Никаких знакомых, которые бы смогли мне помочь деньгами или приютить у себя, у меня нет, а единственная подруга теперь спит в моей кровати с моим мужем.
Финита ля комедия.
Марина
*****
Сканирую недовольную продавщицу усталым взглядом, понимая, что солнце неумолимо прячется за горизонт. Скоро стемнеет, и я останусь совсем одна, на улице в Богом забытой деревушке. Даниилу даже не нужно будет стараться, чтобы разводиться со мной — я просто умру тут от страха и холода, ведь никогда в своей жизни мне не приходилось оставаться без средств к существованию.
Моя красная «Тойота», которую я могла бы выгодно продать осталась на парковке у того самого отеля, в котором прожила несколько дней. Я просто решила больше ей не пользоваться.
В том душевном состоянии, в котором я пребываю последнее время опасно садиться за руль тем более, такому неопытному водителю, как я.
Сейчас единственной ценной вещью остался мобильный телефон да обручальное кольцо с бриллиантом. Но я очень сомневаюсь, что кому-то из местных жителей понадобится «Айфон» самой последней модели, а о ломбарде здесь, вероятнее всего, даже не слышали.
Да уж.
— А у вас переночевать нельзя?
Обращаюсь к кассирше, до боли закусывая нижнюю губу. Эта девушка — мой последний шанс постараться зацепиться в данной деревушке. Электрички уже не ходят и у меня нет других вариантов для ночлега.
Ну, неужели она не попытается войти в моё положение?
— Где?
— Ну, мне всё равно. Я и на полу согласна.
— Вот ещё! Топай отсюда!
Девушка больно толкает меня в бок, и, распространяя удушливый запах дешёвого парфюма, быстро захлопывает дверь магазинчика, выставив меня на улицу.
По моему лицу начинают течь злые слёзы, но я быстро беру себя в руки. Господи, я должна позаботиться и о себе и о своём малыше. Ведь он всё чувствует. Маленький мой.
— А может, комнату кто сдаёт?
Начинаю колотить кулаками в дощатую дверь магазинчика, надеясь на ответную реакцию. И, мне неожиданно везёт — створка незамедлительно распахивается, явив мне перекошенное от злобы лицо девчонки.