Он увидит меня первым.
Мурашки пробежали по телу, вызвал болезненный спазм в животе, и призрачная надежда вновь вспыхнула где-то под ребрами.
- Ты такая красивая, малышка. – Клавдия приложила руки к груди, с тяжелым вздохом опускаясь на стоящий у дверей сундук.
Только от брошенных в восторге слов, мне захотелось разрыдаться. Позорно, как дитя, прижавшись лицом к мягким ногам моей кормилицы. Но я стояла столбом, рассматривая отражение в зеркале, и давила в себе этот порыв.
Никто не должен знать. Но как найти силы и навесить на лицо привычную маску.
- Я вижу, что твое сердечко не на месте, милая. Скажи, что тебя тревожит?
- Все в порядке, Клави. Все в порядке.
- Разве я учила тебя врать, дорогая? – Суровые морщинки у глаз углубились из-за прищура, и женщина чуть склонила голову к плечу, заглядывая мне в лицо. И может быть, она увидела бы что-нибудь, но я трусливо отвела взгляд. – Охо-хо. – Клавдия с причитание поднялась на ноги, и с трудом преодолевая расстояние, подняла кружевное плато, ожидающее своего часа на краю постели. – Я так долго ждала, когда смогу увидеть тебя у алтаря. Деток я уже вряд ли дождусь, старость все ближе подбирается ко мне со спины. – Она устало улыбнулась, и, взмахнув руками, расправила плотную ткань. – Но знаешь, милая, я готова променять остаток своих лет, лишь бы сегодня ты улыбалась. Но видимо, не всем мечтам суждено сбыться.
- Да, не всем. – Выдавила я, когда Клави обняла мои плечи тканью и стоило наклониться, опустила ее на мои волосы, укрывая от всего мира связанной в ручную фатой.
- Жаль. – Она улыбнулась своей материнской улыбкой, которая дарила мне любовь на протяжении всей жизни, и в выцветших глазах волнами о скалы разбивалась грусть и непонимание. – Это зима обещает быть очень холодной.
Просто слова, но, сколько в них смысла…
Еще секунда и я бы разрыдалась как сопливая девчонка у нее на груди, но стук в дверь прервал наш мысленный диалог, обращая на себя внимание.
Клавдия бережно сжала мои холодные пальцы, выглядывающие из-под края прячущей мое лицо ткани, и нарочито громко сказала:
- Входите!
Дверь открывалась медленно, заставляя сердце прекратить биться и разгонять кровь по венам, укрывая его холодной ледяной коркой. Вздох замер в горле, не позволяя выпустить его из своих легких.
Алекс. Влажная пелена вновь поднялась перед глазами, и я впервые возрадовалась тяжёлой фате, скрывающей мое лицо от строгих глаз моего кошмара. Моей печали и моей любви.
Но он словно видел сквозь ткань, вглядываясь в мои глаза, разрывая душу на части. Это последнее что сейчас было мне нужно и слезинки, не удержавшись, сорвались с ресниц.