На полпути мне все же повезло, и я остановила повозку. Щуплый и молчаливый извозчик содрал с меня выше положенного, пользуясь моим неадекватным состоянием.
Томас читал книгу, вальяжно развалившись в кресле и потягивая коричневый напиток из стакана. Очевидно, что это был не чай, а что-то крепкое и алкогольное.
Он очень удивился, когда я ворвалась в его гостиную и разорвала безупречную тишину своей сбивчивой речью:
— Дирхай… он… пропал…
Спрятав лицо в ладони, судорожно всхлипнула. Происходящее казалось дурной шуткой. Я, будто героиня плохой комедии, неслась через весь город, заламывала руки и была на грани нервного срыва, когда Дирхай мог всего лишь задержаться на работе. У него нет определенного графика, иногда дела вынуждали его работать даже ночью. Единственное, что отделяло меня от самодиагноза «истеричная дура» — его молчание. Когда Дирхай не мог прийти в оговоренное время, он всегда присылал записку. Она неизменно появлялась на комоде в спальне. Только вот сегодня ее там не было. Прежде чем выйти из дома, я обыскала каждый угол, моля о том, чтобы он изменил место. Но ее нигде не было.
— Ты уверена? — раздался осторожный голос Томаса.
Кажется, я напугала его, иначе куда делась обычная резкость?
— Я…не знаю.
Потерянно огляделась, чувствуя себя неуютно. Тревога немного схлынула, но продолжала грызть нервы, как надоедливая мышь.
— Садись. — Томас уступил мне свое кресло и, плеснув в стакан новую порцию алкоголя, протянул мне. — Выпей. Это стандартное средство в подобной ситуации. Немного притупит волнение.
Пить эту гадость не хотелось. Вообще никак. Но через силу я влила в себя половину содержимого и чуть не заорала: горло разодрало так, будто по нему прошлись наждаком.
— Отвратительно, — не удержалась от комментария.
Томас хмыкнул.
— Ну, ты же не думала, что такие напитки пьются мужчинами исключительно ради удовольствия.
Я ничего не ответила, потому что никогда об этом и не думала. Только вспомнила отца, находящего утешение в бутылке. Вот он точно не от радости прикладывался.
— Так в чем дело, Ларинда? — чуть погодя, спросил Томас. — С чего ты взяла, что Дир пропал?
— Он обещал прийти в восемь, но уже три часа как его нет. Он бы прислал записку, — поспешно добавила, как бы оправдывая свою мнительность.
Томас нахмурился.
— Ты знаешь, я уверен, что это серьезно. Возможно, его задержали дела империи… — он внезапно замолк, сосредоточившись на разглядывании моего декольте. Я непонимающе поежилась, ожидая пока Томас вернется к разговору. — Твой кулон разве не был синим?
Бах — сердце громко екнуло, резко замерев. Немеющими губами я задала вопрос, ответ на который боялась услышать больше всего на свете: