Неспособная больше слушать столбообразную женщину, я поднялась со стула и, ничего не видя перед собой, молча вышла из кабинета. Нет, это не правда! Это какая-то ошибка! Она перепутала меня с кем-то другим! Он не мог со мной так поступить! Кристиан скоро вернется и все мне объяснит. Я точно это знаю! Мне нечем было дышать, горло передавило тугой удавкой из слез. А перед глазами стояла мутная пелена.
Я спустилась по ступеням на один пролет вниз, где никого не было и, прислонившись к холодной серой стене, села на корточки. Обняв руками колени, уткнулась в них лбом. Все казалось сном или эпизодом фильма, но только не реальностью.
Разве взрослый человек может так себя вести? Крутилась возмутительная мысль. Все мои представление о мужчинах и отношениях в паре, бережно формируемые классической литературой, наставлениями мамы и папы, рассказами подруг рухнули в одночасье, как стеклянная ваза, разлетевшись на мелкие осколки, как и мое несчастное сердце.
Сколько я так просидела, даже не знаю. Но когда совсем затекли ноги, и стали жутко давить виски от мыслей, которые буравили мой мозг, я спустилась вниз и пошла, куда глаза глядят, не разбирая дороги. Мне было все равно, что накрапывал прохладный майский дождь, что ноги в кроссовках тонули в лужах и уже давно стемнело. Я словно провалилась внутрь себя и там застряла, повторяя раз за разом: "Меня никто раньше не предавал. Меня никто раньше не бросал. Меня никто раньше не любил. И сейчас никто не любит!".
Мне было так плохо, что хотелось физической болью заглушить душевную.
Яркая элиминация вывески салона красоты, привлекла мое внимание, и я на автомате зашла в него. Яркий свет плеснул мне в глаза, развеивая мрак, оставшийся за спиной. И запахло кофе и гламуром. Высокая девушка с черными кудрями посмотрела из-за стойки ресепшн на меня, вымокшую до нитки, как на дворовую собачонку, прибившуюся к дверям элитного магазина, но выгонять не стала. Просто поинтересовалась, что мне нужно, и на всякий случай позвала управляющую.
— Я хочу пирсинг в пупок, — произнесла я, каким-то охрипшим, неузнаваемым голосом и тряхнула мокрыми кудрями, с которых закапала вода. Я раньше никогда не думала о таком украшении тела, но сегодня вдруг поняла, что оно мне нужно позарез. — У меня есть деньги, — засунула руку в карман джинсов и вытащила оттуда две мятые тысячные купюры, которые на всякий случай прихватила из дома. — Этого хватит? — Протянула ей раскрытую ладонь и обернулась к вышедшей из кабинета управляющей.
Женщина в возрасте моей мамы осмотрела меня: мокрую, несчастную, стоящую с вытянутой рукой, с ног до головы, и озадаченно свела брови. Молча указала мне на белый диван ожидания, а сама обернулась к администраторше.