— Мам?
— Я не мать тебе, — тихо произнесла она, широко улыбнулась, а затем громко закричала, поворачиваясь ко мне: — Не мать! Ясно?
Я просто безмолвно кивнула, часто моргая и ничего не понимая. Совсем-совсем ничего не понимая.
— Ты дочь моей младшей сестры.
— Тети Кристины? — Губы пересохли и просто не желали двигаться, отлипать друг от друга, но я старалась как могла. — А папа?
— Папуля-то тот, — хмыкнула она, — Всем им Кристина краше была.
Я поднялась, больше не желая слушать этот бред, но в спину мне полетело еще более ужасное:
— Даже Марк твой влюблен в нее был до одури.
Я остановилась и , не оборачиваясь, сипло спросила:
— В тетю Кристи…
— Да не тетка она тебе, а мать! Потому-то вы так и похожи. Хорошо хоть, Скольников тебе не отец, а то казус бы вышел.
Мама рассмеялась, а я просто побежала. Вон из квартиры, вон из подъезда, вон из города. Слезы разъедали глаза, а душу отравляла горечь обмана.
Марк и Кристина. Марк и моя тетя…
Мамой назвать я ее никак не могла.
Нет-нет, это все бред какой-то. Не может все быть настолько глупо и неправильно. Не может.
Я сама не заметила, как добралась до станции и села на электричку. Телефон все вибрировал и вибрировал, но у меня не было сил и желания разговаривать, я словно настолько отупела от боли, что просто разучилась связывать мысли в слова.
Не было у меня слов, и все тут.
И это дурацкое состояние никак не проходило. Да, Марк подумает, что я опять, как он говорит, сглупила, сбежала, поторопилась с выводами.
Пусть думает, что хочет.
В этот момент мне было настолько одиноко и страшно, что я никак не могла заставить себя думать о Марке.
Доехав до маленького городка, в котором я не была с пяти лет, я села в первое попавшееся такси и назвала адрес. Его я знала. Отчего-то помнила: казалось, с самого детства его намертво выжгли у меня в голове.
На что я рассчитывала? Не знаю.
Наверное, все выяснить.
Узнать правду.
Я все еще надеялась, что мама мне соврала, сказала это со злости, чтобы обидеть, задеть, сделать побольнее непонятно для чего, но лучше так, чем в двадцать осознать, что весь твой мир неправильный. Весь твой мир строился всегда только на лжи.
Дверь мне не открыли, я просто ее толкнула, и та поддалась. В квартире стоял отвратительный запах спиртного, словно кто-то им поливал стены и пол…
Я сдержала малодушный порыв отступить назад и все же зашла в квартиру. Молча. Никого не звала, просто изучала комнаты, которые, как ни странно, оказывается, очень хорошо помнила. Помнила, в какой из маленьких комнат всегда пряталась мать, а в какой отец любил пить со своими дружками. В самой большой, напротив телевизора.