— Да, конечно же, мыть руки — это куда важнее, чем разуваться, — шепнула я своей крестнице. Она, услышав знакомое слово, посмотрела на мои тапочки-собачки: Марина очень их любила. — Но, как говорится, хозяин — барин. Да, Морковочка? — Я невесомо щелкнула по маленькому носику, а она с умилением рассматривала мои тапки.
Стыдливо сбегать я не собиралась. По крайней мере, пока. Вот обнимется Оксана Борисовна со своей названой внучкой, и тогда уже можно будет быстренько делать ноги. Но стоило только Олесиной свекрови показаться в коридоре, как она быстро взяла меня в оборот. Я даже понять ничего не успела, как оказалась на кухне, сидя за столом и попивая чай, слушая при этом прекрасную историю о том, как у Оксаны Борисовны заглохла машина неподалеку от въезда в поселок, Глеб не брал трубку, а из проезжающих мимо машин остановился лишь Марк.
— Как же хорошо, что у тебя тут дом неподалеку, а то стояла бы я там еще непонятно сколько. — Оксана Борисовна смешливо округлила глаза и погладила по голове Маришу, которая в этот момент сидела уже у нее на руках.
Я же раздраженно заглянула в чашку с чаем, лишь бы не смотреть на Скольникова. Почему-то не верилось в то, что Марк оказался здесь совершенно случайно.
— Мой дом только строится. Точнее, перестраивается. Как раз ехал посмотреть на стадию. Давно меня здесь не было, — спокойно произнес Скольников, и я тут же метнула взгляд в его сторону.
Да он же врал. Он был здесь неделю назад. Со мной.
Сам же мужчина с теплом смотрел даже не на свою собеседницу, а на Маришу, и меня это лишь сильнее раззадорило.
— Наверное, так долго, что тут все могло пойти наперекосяк без вашего контроля, — елейным голоском выдала я. Уголки губ мужчины мгновенно дернулись в намеке на улыбку, но он тут же погасил эту эмоцию и, переведя колкий взгляд на меня, произнес:
— Ты совершенно права, Карина. — И, не дав мне и слова вставить, продолжил: — Как твои дела? Она учится вместе с моим сыном, — тут же пояснил он Оксане Борисовне. Но ни женщина, ни я не успели ему ничего ответить, Марина начала кукситься и пыхтеть.
— Она хочет…
— Я поняла, — перебила меня Оксана Борисовна и поднялась из-за стола, крепко прижимая к себе Морковочку. — Мы быстренько отлучимся в дамскую комнату, никуда не разбегайтесь, — улыбнулась женщина и оставила меня наедине со Скольниковым.
— Ничего не понял, — нахмурился Марк, — Марине стало плохо?
— Марина захотела какать, — менторским тоном произнесла я и, сама не понимая, почему эта ситуация начала доставлять мне удовольствие, добавила: — Ну-у, или уже начала какать. Тебе виднее, ты же ближе сидел, — рассмеялась я и, только заметив, как загорелся взгляд Марка, поняла, что обратилась к нему на «ты», переступая собственноручно возведенные между нами границы.