Я резко подняла голову и развернулась. Руки с моих плеч Марк не убрал, лишь разжал ладони, давая мне повернуться, а потом опять крепко их обхватил. Несмотря на то, что на мне была надета парка, я все равно ощущала тепло его рук.
«Бред же какой», – тут же дала я себе мысленный подзатыльник.
Меня просто грела моя верхняя одежда. А я уже понапридумывала себе черт знает что. А вот Марка действительно ничего не грело. Он был лишь в распахнутом пиджаке, и даже его рубашка не была застегнута на верхние пуговицы. В его черных волосах словно запутались снежинки, которые почему-то не спешили таять, а обувь мужчины утонула в снежной насыпи. Скорее всего, на нем были низкие туфли, и Марку было сейчас не только холодно, но и сыро.
Наверное, лишь из-за этого я решила его послушаться и сесть в машину. Конечно же, только из-за этого, а не потому, что его взгляд словно душу из меня вынул. Настолько пристальный, напряженный и… неужели виноватый?
Нет-нет… я просто поберегла его здоровье.
Вот и все. Все, Карина. Все.
— Куда ты собиралась ехать? — спросил Марк, забравшись в салон и потянувшись к моим рукам. — Холодные… — хрипло произнес он, взяв мои ладони в плен.
Не знаю, как он смог определить это, потому что его руки были намного холоднее моих, но он потянулся к моим ладоням губами, видимо желая их отогреть своим дыханием, и тогда я резко вырвала руки и грубо проговорила:
— На пары.
Я надеялась дать ему понять, что трогать меня нельзя. Иначе… иначе я не выстою. Он же все прекрасно понимал. Знал же, как действуют на меня его прикосновения, поцелуи, ласковый шепот…
— Хорошо, — хмуро кивнул Марк и завел машину. — Отмени свое такси.
Я облегченно выдохнула, смиряясь с его приказным тоном, лишь бы больше не касался меня, заставляя чувствовать себя всепрощающей идиоткой, готовой на все. Достала телефон и отменила заказанное такси. В салоне было тепло, и, только начав отогреваться, я поняла, что замерзла сильнее, чем думала. И когда только успела?
— Я волновался за тебя.
Голос Марка прозвучал уверенно, только вот я не услышала в нем ни капли беспокойства. Я обняла себя за плечи и, поморщившись, как можно строже произнесла:
— Не стоило.
Скольников время от времени бросал на меня нечитаемые взгляды и крепче сжимал ладони на руле. Я уже было решила, что он хотел меня всего лишь подвезти. Конечно, ведь ему совершенно нечем больше заняться. Только ведь он и звонил, и караулил меня зачем-то… Я ждала от него объяснений… Хоть чего-то. Мое глупое сердце умоляло выслушать мужчину, дать ему шанс.
Но мы доехали до парковки у моего института в гнетущей тишине, я отщелкнула ремень безопасности, потянулась к дверной ручке, и Марк именно в этот момент заблокировал двери. Что же, значит, разговору все же быть. Плохо это или хорошо?