— Мам, там лошадка болеет! — кричит из конюшни Лиза, заставляя меня поторопиться. Действительно, одна лошадь пегого цвета лежит в своем стойле на сене. Такая несчастная.
— А что с ней? — задаю вопрос подошедшему конюху.
— Она скоро родит, — поясняет мужчина, доставая из рядом стоящего ведра два наливных красных яблока. — Можете покормить Звездочку.
Девочки с радостью спешат угостить беременную лошадь, которая ради такого случая даже неуклюже медленно встает, поднося фыркающую морду к спелым фруктам. Щекочет своим носом маленькие ладошки, дочки хохочут от души. Даже суровый Хаким расщедривается на скупую улыбку.
Я ухожу в свои мысли, прикладывая руку к животу. Вполне возможно, что я зачала вчерашней ночью. Можно всё предотвратить, позвонить Арслану, попросить привезти мне специальное средство из аптеки, но отчего-то я этого не делаю. Сама себе не могу объяснить мотивы своей нерешительности в этом вопросе. Он не обрадуется, если я забеременею, будет обвинять и ругаться. Мороз по коже, как представлю его гнев. Тогда почему я не хватаюсь за шанс избежать несвоевременной беременности? Опять использую любую возможность, чтобы задержаться рядом с Бакаевым? Может и так, тогда это голос материнского инстинкта, который подсказывает, что в войне все средства хороши.
— Сын, что там у вас происходит? — доносится до меня суровый голос отца, как только я позволяю управляющей отеля перевести звонок на внутренний телефон. — Почему я должен тратить лишнее время, дозваниваясь до собственного сына? — продолжает греметь грозный Тахир Бакаев.
— Я работал, отец, и не мог отвлечься, — объясняю спокойным голосом, все еще погруженный в работу с накопившимися бумагами. Несколько часов не вылезаю из кабинета, никакие звонки не принимал, пока управляющая с жалким видом не появилась в дверном проеме с трубкой в руках.
— Меня такой ответ не устраивает, сын. Мать с ума сходит, отвлекает меня, а я не могу сейчас уехать из Лондона, у меня здесь важные проекты. А ты — то приезжайте срочно, то не нужно. Что с твоей женой, дочкой, Арслан? Объяснись, сын. Мама мне уже говорила, что ты в аварию попал, что с Зариной уехал в имение, но я ничего толком не понял. Какая-то галиматья. Вы что, поругались с Дилярой?
— Отец, если мама хочет ехать, пусть приезжает, — говорю устало, откидываясь в кресле и оттягивая туго завязанный узел галстука. Мама позвонила, когда я стоял в пробке. Из-за шума клаксонов и ее нервного состояния почти невозможно было разговаривать. Но я не собирался ей по телефону сообщать настолько важные новости. Пусть приедет и увидит своими глазами, как у нас обстоят дела. Самое главное, что она узнала из новостей только про аварию. Значит, все-таки информация о появлении у меня второго ребенка не просочилась в СМИ.