Влад еще некоторое время пытался что-то ей доказать, но после притянул к себе, нашептывая извинения. Он осознавал, что скандал с женой не принесет ему ничего хорошего. Алёнка взбрыкнет, и он не увидит от нее ни копейки. А деньги ему были нужны, он все еще горел идеей заглянуть в казино и отыграться.
– У меня нервы, родная. Прости, – его ладони забрались ей под футболку, и Алёна замерла. Сейчас она была похожа на каменное изваяние, словно со стороны наблюдая за тем, как его руки шарят по ее телу.
Алёна не понимала, что с ней не так, почему тело и разум реагируют на мужа как на совершенно незнакомого ей человека, впрочем, наверное, он действительно был ей незнаком. Он помнила другого Влада, того, кто ее любил, заботился и делал все для благополучия семьи, того, кто не мог предать. Сейчас же перед ней стоял хитрый, изворотливый и думающий только о себе человек. Неужели он всегда был таким? Кажется, Алиса была права и Отрада действительно все это время жила с человеком, которого сама для себя выдумала. На глазах выступили слезы, но Шилов этого не замечал, наверное просто не хотел видеть. Он продолжал сминать ее кожу, доставляя тем самым боль, цепляться пальцами за кофту, с улыбкой на лице стягивая с дрожащих женских плеч тонкий материал. Он шептал ей какие-то нежности, но сейчас все это вызывало у нее лишь рвотный рефлекс
– Не трогай меня! – Алёна наконец-то смогла взять себя в руки, победить скованность и оттолкнуть его, сделать несколько шагов назад, неуклюже упираясь бедрами в подоконник.
– Я не понимаю, что происходит? – Шилов повысил голос, а в глазах блеснула ярость. – Или… Постой, – мужчина приблизился, сжимая острый подбородок, – у тебя кто-то появился? У тебя кто-то есть? Отвечай?
Влад дернул Алёну за руку так, что Отрада услышала, как хрустнули кости. Мужчина бурлил яростью, его глаза налились кровью, откровенно ее пугая. Все, что она смогла, это отрицательно помотать головой, втянуть воздух и прижаться спиной к стене. Алёна старалась не делать резких движений, уже прекрасно понимая – Влад явно не в себе. Почему-то именно сейчас вспомнились все рассказы подруги про жертв домашнего насилия, которые закончили плохо. Это пугало, до жути, но она не должна была поддаваться панике.
Пока Алёна перебирала оставшиеся у нее варианты действий, Шилов детально рассматривал ее лицо, подмечал каждое на нем изменение и сатанел все больше. Он видел в них ложь, представлял, как она ему изменяет, и его ладони сжимались в кулаки. Он играл желваками, выплевывая воздух, и дурел от одолевающей ревности. Ее глаза бегали слишком быстро, словно ей было стыдно. Тело выдавало ее с головой, рассказывало ему длинные истории измен. А ведь он всегда подозревал, один только ее отказ брать его фамилию говорил о многом, но он был слеп, любовь к этой женщине сделала его идиотом. Вот и сейчас она смотрела на него своими огромными, лживыми глазами, убеждая, что у нее никого нет. Дрянь!