Пока он на своей шкуре испытывал все эти побои и запугивания, она развлекалась. Растрачивала свое тело, не думая ни о чем. Его лихорадило от одной только мысли, что к ней прикасался кто-то другой.
– Врешь, врешь! – сорвался вперед, хватая жену за горло. – Я вижу, вижу это в твоих лживых глазах! Это Азарин? – выкрикнул ей в лицо. – Ты продалась ему? – замахнулся. Раздался хлесткий удар, и мужчина разжал пальцы на шее жены. – Дрянь! Продажная тварь!
Алёна вздрогнула, она настолько запугала сама себя, что изначально не почувствовала удара, слышала лишь звук. Но, когда сообразила, что произошло, дотронулась до своей горящей щеки, смотря на Шилова с ненавистью. Кожу жгло, а скула мгновенно начала ныть. Тело содрогнулось, и она, не раздумывая, подалась к выходу.
Влад смотрел в Алёнину спину и уже не мог отпустить, он мгновенно перехватил ее порыв, швыряя со всей дури на кровать. Когда она летела, то сильно ушиблась лодыжкой о железную перекладину, чувствуя растекающуюся по телу боль.
Алёна не успела встать или перекатиться на спину, прежде чем Шилов оперативно навалился сверху, прижимая ее живот к кровати. Он горел злобой, говорил ужасные вещи, шептал, а она пыталась кричать в его ладонь, которая зажала ее рот.
Мужские пальцы уже расстегнули на ней джинсы, стягивая те к коленям. В какой-то момент ее психика просто отключила сопротивление, Алёна перестала дергаться, по ее щекам катились слезы, а его руки оскверняли тело. Мозг взял таймаут, сработала защитная реакция. Она не чувствовала боли, не слыша его голоса, даже не испытывала страха. Ее словно парализовало, морально и физически. Влад мучил ее тело так долго, что она просто потеряла счет времени.
Когда все закончилось, Алёна так и осталась лежать на кровати, подтянув колени к груди. Она находилась в прострации. Ее тихий вой, о котором она была даже не в курсе, раздражал Шилова, и он орал ей заткнуться. Говорил, что она сама во всем виновата, упрекал в изменах, механически приплетая сюда Азарина и то, насколько его жена продажная шлюха, тряс, но ей было все равно. Внутри что-то надломилось. Окончательно, раз и навсегда.
Алёна уходила из этой квартиры после полуночи и все еще была неэмоциональна.
Влад извинялся, вставал на колени, целовал ее руки и говорил, говорил, молил о прощении. Отрада же смотрела на него неосмысленным взглядом. Бегала глазами по этой обшарпанной квартире и ничего не чувствовала, в глубине души ей хотелось лишь одного – уйти отсюда. Уйти как можно дальше и никогда, никогда в жизни больше не видеть этого человека.