Старел верный княжеский пес. Старел — и еще больше замыкался в себе, обуреваемый тяжелыми мыслями. В последнее время он ощущал, что от хозяина несет отчужденностью. Последний разговор и вовсе был опасным, после чего Мисяй отчетливо понял: его хотят принести в жертву.
Он не подал виду, насколько испугался, когда разъяренный князь Щербатов ввалился в его дом и выложил разговор с Волоцким. Настолько точно чертов парень рассказал о произошедших тогда событиях в родовой усадьбе, что и Мисяя продрало до печенок. А ведь считал себя крепким и не впечатлительным мужиком. И провалами в памяти не страдал. Он точно знал: все, кто находился в усадьбе Волоцких в ту ночь, погибли. Откуда же появился свидетель? Не мог же им стать сам Колояр, тогда еще пачкающий пеленки!
После разговора с князем Мисяй заехал в Управление и встретился со своим верным подельником. Невзор внимательно выслушал неприятные новости и сразу завел старую песню.
— Я же был прав! — заволновался архат и с силой опустил руку на стол, отчего стеклянный стакан с карандашами завалился набок. — Говорил, что в Волоцкого вселился какой-то демон!
— Ты до сих пор веришь в эти глупости? — вздохнул Мисяй. — Я к тебе приехал с надеждой, что мы разыщем свидетеля, которого я лично удавлю голыми руками.
— А обо мне князь ничего не говорил? — нахмурил брови архат и стал метаться по кабинету.
— Как ни странно, вообще молчал. Речь шла только обо мне. Это же ты назвал мое имя, хотя мог и промолчать!
Мисяй неожиданно со злостью посмотрел на Невзора. Старый чародей и глазом не моргнул, совершенно не считая себя виноватым.
— Я много лет изучал теорию переселения душ, — неожиданно остановившись посредине комнаты, сказал архат. — Не давала мне покоя странность, исходящая от мальчишки. Его глаза были вовсе не глазами младенца, а взрослого мужика. И я способен чувствовать ауру любого человека. Аура ребенка нежно-зеленая, спокойных тонов, не испорчена жизненными искушениями, злобой и страхом. А у Волоцкого она полыхала огнем, пожирая черное пятно, прятавшееся в глубине его эфирного тела. Такого просто не могло быть. Годовалый ребенок сгорал от ярости и ненависти к людям, убивавшим его родителей. Скажи, такое может быть?
Мисяй вздрогнул, взглянув в глаза архата, затянувшиеся пленкой сумасшествия. Старик был явно не в себе, но не верить словам чародея было бы глупо. Невзор — почти Творец, и распознать мельчайшие нюансы в аурном поле человека для него раз плюнуть.
— Не мое это, — отодвинулся от него Мисяй. — Тебе лучше знать, кто поселился в душе Волоцкого. Мне-то что делать? Я тоже не верю, что там был свидетель, и готов принять твою безумную версию.