Я внимательно посмотрел на боярина, выискивая на его лице намек на усмешку. Золотой запас? Прикалывается аристократ или всерьез говорит? Тогда почему Щербатов так старательно искал жениха для Мирославы в Европе? Ладно, не буду сейчас об этом нагружать свой мозг. Сам поинтересуюсь у жены.
— Только дворянки? Или мирянки тоже входят в этот золотой запас? — решил все-таки подколоть советника.
Кажется, не понял шутки. На мгновение его лицо закаменело, но тут же отмерло. Хорошо держит себя в руках.
— И те и другие, — холодно бросил Елизаров. — Так что вы скажете, господин Волоцкий? Судя по вашему одобрительному взгляду, девушка приглянулась?
Внимательный какой!
Окунев тяжело вздохнул.
— Я предпочитаю оценивать человека вживую, — делаю вид, что мнусь от нерешительности. — Для меня важен не только внешний вид, но и то, что есть здесь…
Я притронулся пальцем к виску. Никого обижать не собираюсь, но и принимать щедрый государев подарок-пустышку не желаю. Нужно тянуть время, как можно дольше тянуть. А там мы уедем в Мадрид, и обо мне надолго забудут.
— Николай Макарович, как вы смотрите на предложение господина Волоцкого?
Окунев с затравленным видом взглянул на Елизарова, принимая какое-то решение, и неуверенно кивнул.
— Я согласен устроить встречу молодых людей, но только не в нашем доме, — он прокашлялся. — Иначе это будет выглядеть несколько…многозначительно.
— Есть хороший ресторан с музыкой и отличной кухней? — поинтересовался я. — Вы можете привезти свою дочь, приставив к ней охрану. Но за столиком будем только мы вдвоем.
— Прекрасное решение, — расслабился Елизаров. — В таком случае рекомендую «Старую Москву». Там даже государь иногда изволит появляться. Кухня изысканная, но и весьма дорогая.
«А еще там под каждым столиком могут быть «жучки», — усмехнулся я про себя. — Не знаю, существует ли здесь практика подслушивания, или джентльмены доверяют друг другу?»
— Что ж, я согласен, — приняв предложение, смотрю на Окунева. — Вас лично устраивает?
— Не смею противиться воле Его Величества, — сухо ответил отец Анастасии.
Вздыхаю. Надо что-то делать. Встаю.
— Прошу прощения, но я хотел бы переговорить с Николаем Макаровичем, — глядя на Елизарова, говорю я. — Несколько минут, а потом мы продолжил беседу.
В глазах советника вспыхивает огонек интереса. Он кивает в знак согласия, и мы выходим в коридор.
— Где здесь туалет? — спрашиваю одного из охранников.
Лицо стража вытягивается от удивления. Второй сохраняет невозмутимость, вытянувшись, словно лом проглотил.
— В чем дело, милейший? — я напускаю на себя раздражение. — Обычная уборная, не мужская комната!