То, что я почувствовала тогда, в нашу последнюю встречу, до чертиков меня напугало. Эти нежность, какая-то забота, которых мне, наверное, так не хватало, подкупили. Я на самом деле повелась. Примкнула к толпе глупых девчонок, бабочки в животах которых устраивали вакханалию и медленно порабощали разум.
Но все когда-то должно заканчиваться. Неудачи, привязанности, страхи…
Я нашла равновесие, перестала задавать себе вопросы касаемо этой темы. Подтянула учебу. Поехала в область на соревнования. Привезла вузу желаемую победу. Нас автоматом зачислили в финал, который пройдет уже в Питере. Даже согласилась на Лесину идею отпраздновать свой день рождения.
Все постепенно стало налаживаться, а потом в один из дней я вернулась домой после учебы и обнаружила, что нашу квартиру обчистили. Вынесли деньги, что мы с мамой копили на море, телевизор и даже микроволновку.
Но самое обидное — ноутбук. Я работала почти полгода, что его приобрести. Откладывала большую часть зарплаты… Почему-то именно эта потеря стала для меня спусковым крючком.
Замки были целы. Дверь открыли ключом.
Это сделал отец. Мама не стала писать заявление. Снова его пожалела. А я… была настолько подавлена, что просто физически не смогла пойти в полицию. Прорыдала полночи.
Вот и сейчас спряталась за зданием университета, вытирая нежданные слезы, плотно прижавшись спиной к стене и неуклюже чиркая зажигалкой.
Никогда не курила, но почему-то именно сейчас решила, что эта пагубная вещь может мне помочь.
— У тебя все в порядке?
Голос Андрея раздался где-то сбоку, и сигарета выскользнула из моих пальцев. Это он ее забрал.
Андрей
Не хотел же. Ни видеть. Ни говорить.
— Мы едем, Андрей? — Николина вклинивается в мои мысли, вынуждая обратить на нее внимание.
— Ага… — киваю, а взглядом уже как минуту зацепился за рыжую макушку.
Еська стоит с обратной стороны здания вуза. Одна. Прижимается спиной к стене. Ее волосы развеваются на ветру и, видимо, лезут в глаза, потому что она постоянно их поправляет.
— Прыгай, я сейчас, — бросаю Нике ключи от своей тачки.
— Ты куда?
— Надо.
Царева прищуривается, ловит мой взгляд и приподымает бровь. Теперь уже пялится на Токареву.
— Это же… блин, как ее? — щелкает пальцами, прикусывая нижнюю губу. — Танцует…
— Для прокурорской дочки у тебя очень плохая память.
— Пошел ты, Панкратов. Жду тебя десять минут и уезжаю.
— Машина моя.
— А ключики уже нет, — трясет в воздухе брелоком и засовывает тот в карман. — Вали давай, Ромео.
Цареву я знаю, что называется, с горшка. Наши родители уже больше двадцати лет дружат семьями.