Разрывая контакт глаз, я быстро осмотрела зал. Ни одной поднятой головы. Покорные, напуганные, склоненные. Его все боятся. Даже Сумудин смотрел, слегка склонив голову в жесте подчинения. И мне стало до боли в сердце обидно за Нарина. Вот оно. Он всегда один. Всегда впереди, всегда в ответе. Каково это, отвечать за весь свой народ? Какое счастье, что он не первый оджи! Каждый валор на судне всю жизнь живет с мыслью, что Нарин стоит выше, что он защитит, что он ответит, что он должен. Теперь я понимала, за что Нарин убьет Марано. Это его ответственность, его обязанность почти с рождения. Он не может поступить иначе. Это, то, чего от него требует каждый валор на Парадоксе.
Вот только я не валор. Я — человек. Мне Нарин ничего не должен. И я не боюсь. Ни его, ни его силы. Я ЗНАЮ, что он не сделает мне больно, перед ним нет ответственности за меня, кроме той, что он сам решил.
Придя к такому сумбурному результату размышлений, подняла глаза на центр площадки. Нарин все так же смотрел на меня и скалился. Краем глаза зафиксировала Марано, всего в мелких набухших порезах с затянутой хвостом шеей. Валор дергался и пытался растянуть удавку, только сил было недостаточно.
Я отвела взгляд от обвиняемого и прямо посмотрела на Нарина. На своего валора. Если я приняла решение согласиться с выбором, сделанным за нас, я не могла отвести взгляд. Мне придется принять его таким, какой он есть. Целиком. С этими горящими глазами, когтями на руках, с нежными прикосновениями и осторожным обращением. С этой мягкой властностью и стремлением все сделать правильно.
Отвечая твердым взглядом на вызов Нарина, старалась даже не моргать. Никаких сомнений. Ты теперь мой. Весь.
Нарин оскалился сильнее, приподнял Марано над полом и в тишине зала раздался отчётливы хруст. Мгновение полной, оглушающей тишины, и тело упало на пол с глухим звуком.
Когда я опять смогла вздохнуть, наполняя горящие легкие воздухом, капитан Парадокса стоял в полшаге передо мной. Он выглядел все так же пугающе, и потребовалась масса душевных сил, чтоб не вздрогнуть, когда когтистая рука несколько грубо ухватила меня за подбородок. Валор приблизился и впился в губы злым, отчаянным поцелуем. Это была явная демонстрация, если вдруг я чего-то недопоняла во время экзекуции. Пальцы крепко держали, не давая отклониться, сияющие синие глаза смотрели с вызовом и нескрываемой агрессией.
Я не боюсь.
Не увидев в моих глазах страха, Нарин отстранился. В его взгляде промелькнули удивление, сожаление. Свет стал слабее. Было видно, что это странное состояние покидает валора. Возвращает его к обычному, более привычному варианту. Миг, и Нарин отскочил, в мгновение, размытым пятном покинув зал.