Невольно улыбнулась таким формулировкам. Да, я занималась научными изысканиями, а он расправлялся с моим напитком. Именно так все и было. Нарин остановился немного позади меня и указал на одну из туманностей в правой части окна.
— Это туманность Слезы Богини. Там находится моя родная планета, — подумав, я приняла тему для разговора.
— Расскажите мне о Валоре. Какая она?
— Уже совсем старая. Мы живем под куполом почти 500 лет. 2/3 планеты — сплошная выжженная пустыня. Остальное все закрыто от пагубного воздействия нашей звезды. Раньше, когда я был ребенком, думал, что так живут все. Конечно, я видел снимки других планет, но осознал разницу и всю беду народа только когда отправился в свой первый полет. Когда я попал в зелёный мир тропических растений под открытым небом, мой привычный мир рухнул. Только…
Я в пол-уха слушала рассказ, чувствуя как теплое дыхание немного шевелит мои волосы, и глядя на звезды. У Нарина был замечательный голос, не громкий, плавный, почти убаюкиваний. Вдруг, буквально перед самым моим носом на невероятной скорости пронеслась пара малых истребителей! В спокойное состояние нашего разговора они ворвались так внезапно и резко, что я отшатнулась от окна, чуть не упав. Меня поймала пара крепких рук и твердая грудь Нарина. Он осторожно, но цепко держал меня за плечи.
— Разведчики. Зачищают территорию. Не бойтесь, — произнесли над моей головой.
— Я просто не ожидала, — почувствовав некоторую неуместность такого тесного положения, попыталась отодвинуться, хотя признаться, так спокойно, уютно и защищенно я не чувствовала себя давно.
— Останьтесь так, — шепотом произнес Нарин, не давая отстраниться, и мягко удерживая. Почему-то я точно знала, стоит дернуться — он сразу уберет руки. Наверное, именно по этому, я и осталась в той же позе.
Нарин
Я еле собрал воедино все свои физические и моральные силы, чтобы явиться на прощальную церемонию. Поедало чувство вины. Казалось, если бы я был внимательнее, если бы был лучше готов. Если бы… Уже пройдя через подобные стадии сожалений когда-то, прекрасно знал, что понадобиться ни один день и не один пересмотр записей боев для того, чтоб простить себя и признать — сделал все что мог. Никогда у меня не получалось просто смириться с потерями.
Саму церемонию запомнил слабо. Ноги держали плохо и боль в спине, не смотря на лекарства, была просто невыносимой. Помню, что в какой-то момент пошатнулся, потом оперся на Сумудина. Через несколько минут друг шепнул «Сейчас» и я отдал команду для прощального залпа.
На ужине съел все, что медик положил в мою тарелку. Это мы уже проходили. Либо я ем, либо еще ночь в капсуле, а осмотры и лечения я терпеть не могу. Так что запихивал в рот, что доктор считал нужным и механически жевал, не чувствуя вкуса. Видел свою терри, в парадной форме, которая невероятно шла ее темным волосам и смуглой коже. Только, казалось, она отгорожена от меня стеклом. Эмоций почти не улавливал. Внутри как будто была чёрная воронка, пустота. Сумудин сослался на истощение. А я решил, что она просто испугалась моего вчерашнего вида и изменила отношение. Напрасно, наверное, запер ее в Ядре. Но так хотелось, чтоб была рядом!